– Я делал это не ради вас, – наконец выдавливаю я из себя.

Глаза его удивленно распахиваются.

– Но почему же?..

– Я поступил так ради тех, кто верит в способность принца предотвратить войну. К тому же мне стало ясно, что напавшие не оставят свидетелей, значит, мне все равно предстояло умереть. Поэтому я решил послужить общему делу, помочь вам спастись, дать пусть небольшой, но шанс предотвратить войну. Я просто мыслил рационально.

– Рационально, – эхом повторяет Селли и смотрит на меня с недоверием.

Мы опять молчим и слушаем плеск волн.

– По правде говоря, я пытался подтолкнуть ее к тому, чтобы выбросить меня за борт, – признаюсь я. – Конечно, я не представлял, что буду делать потом – единственной возможностью виделось лежать на воде и ждать. И все же я считал везением, что меня не пристрелили.

Мне никто не ответил. Селли молча гребет, активно работая одним веслом, чтобы повернуть лодку левее от прямого ветра.

– Могу я тебе помочь? – спрашиваю я. Вижу, как она сжимает зубы, как белеют костяшки пальцев, когда приходится работать обоими веслами одновременно.

– Вы умеете грести, лорд Уоллеслии?

– Пожалуй, нет.

– Тогда отложим урок на потом. Сейчас надо спешить.

– А ты понимаешь, куда плыть? Мы ведь посреди моря, а корабль тонет.

И все, кроме нас, мертвы.

Селли поджимает губы, видимо, думает о том же.

– Вот поэтому нам и надо спешить, – хрипло произносит она. – На такой лодке мы долго не протянем, здесь нет ни еды, ни воды, ни укрытия, ни паруса. В качестве мачты можем пристроить весло, тут все специально сделано так, чтобы закрепить его вот на этой скамье в центре, но для этого надо спасти хотя бы кусок паруса «Лизабетт» прежде, чем все сгорит. И поискать у обломков хоть что-то из продовольствия.

Леандер разглядывал горизонт, теперь же он поворачивается и смотрит на нее не моргая.

– Что? – Она стреляет глазами точно так, как делали учителя в школе. – Что вы предлагаете? – добавляет она раздраженно. – Смотреть? – Она кивком указывает на «Лизабетт».

Огонь быстро захватывает новые части корабля, он еще сильнее кренится вправо. Угол очень опасный.

– Такие суда обычно не тонут, просто сгорают до ватерлинии. Стенки корпуса очень толстые, в корабль ведь столько раз стреляли ядрами, мог бы уже упасть на бок. Думаю, скоро все будет кончено, поэтому надо скорее добыть все, что сможем, – продолжает девушка.

– А потом? – бормочет Леандер. Селли делает взмах веслами и оглядывает каждого из нас по очереди.

– А потом будем исполнять последний приказ моего капитана, – отчетливо выговаривает она. – Будем делать все, чтобы выжить.

Мы приближаемся к кораблю, и он, возвышаясь, давит на нас, я ощущаю бьющий в лицо жар пламени.

Селли гребет, небольшие волны несут нас к «Лизабетт», к ее догорающему дому.

Светлые волосы прилипли к лицу – плотное полотно, мешающее обзору. Кожа бледная, как простыня, даже веснушки почти незаметны.

Раньше на ее щеках всегда был румянец из-за морского ветра и яркого солнца в море, теперь же создается впечатление, что все краски сошли с лица. Весь образ видится мне едва различимым, кажется, что она может исчезнуть.

Селли гребет. Она работает с той поры, как шлюпка упала на воду. Зеленые глаза сузились, словно так легче разглядеть, какой шаг следует предпринять сначала, а какой за ним. В какой-то момент, когда она бросает взгляд на корабль, я понимаю, как тяжело ей все дается. Как крепко она сжимает губы, чтобы скрыть дрожь.

– Сначала самое важное, принц, – ровным голосом произносит она. – Вы можете помочь с огнем?

Прерывисто вздыхаю и заставляю себя кивнуть. Правда в том, что сегодня я работал с большим количеством духов, чем когда-либо прежде, и многим я ничего не пожертвовал. Я не знаю, какую часть себя отдал им в обмен на помощь, но чувствую себя так, будто из меня вытекло много крови. В любой момент я могу потерять сознание или того хуже. С трудом сдерживаю дрожь в конечностях, голова болит нестерпимо.

Но именно я – причина всего произошедшего, и то, что у меня осталось, надо использовать на благо людей.

Начинаю рыться в карманах в надежде найти что-то подходящее для пожертвования. Неожиданно нахожу медную монетку. В другое время это показалось бы пустяком, теперь же это все деньги, что у нас есть, я уверен в этом. А духам всегда важно, что ты сам думаешь о ценности пожертвования.

Рука моя ледяная, но я вытягиваю ее и разжимаю кулак. Луч тянется дугой, я посылаю его к палубе, где он и обрывается. Переливающаяся в свете солнца монетка исчезает где-то высоко над пламенем, духи принимают пожертвование.