Шрифт:
— Хорошо, — тихо произнёс, — пока не забыл, Тонь… подай ноутбук, пожалуйста.
Молча выполнив его просьбу, Антонина неторопливо поправила одеяло в ногах у Стаса и осмотрелась в поисках новой работы для себя.
— Сядь, — Стас кивнул на место рядом с собой. — Спросить тебя кое-о-чём хочу…
— Спрашивай конечно, — растерянно кивнув, женщина осторожно опустилась на край кровати. Новой кровати. Почти такой же как и в больнице с подъёмным механизмом. — Только не пойму: о чем тебе меня спрашивать?
— Сейчас. Подожди минуту…
Отыскав нужный файл, развернул окно на весь экран и принялся перематывать запись до нужного момента. Совсем немного нервничал, сам не понимая в чем причина волнения. Краем глаза заметил как Тоня напряглась. Сначала улыбалась и улюлюкала, глядя на маленького Стаса. Но чем дальше проматывалась запись, тем тише становилось дыхание Антонины.
— Вот. — Стас поставил на паузу, когда на весь экран засветилось лицо той самой женщины, которая его тогда заинтересовала. — Кто это? Она есть почти везде. У меня, конечно, есть догадки, что это няня. Но я не уверен.
Тоня прищурилась. Что-то неуверенно прошептала и, приблизив лицо, к экрану, снова махнула рукой.
— Нашёл, что спросить! — выдала, резко выпрямляясь и тут же хватаясь за поясницу. Закряхтела, потирая её ладонью. — Я же без очков, Стас! Вижу как новорождённый котёнок!
— Да брось! Где надо, ты всё видишь! — Стас проследил за тем, как Тоня, закрыв на пару секунд глаза, заправила за уши седые пряди. Словно отстранялась от него.
— Скажешь тоже…
— Ну так возьми очки. В чём проблема?
— Где я тебе их возьму? — возмущённо покосившись на Холодного, уже собралась вставать. — Я их дома оставила.
Ну, конечно…
— Тонь, — его губы украсила снисходительная улыбка, — ты живёшь в моей квартире с тех пор как меня выписали… и каждый вечер цепляешь на нос очки, когда садишься смотреть свой турецкий сериал…
— Это очки для телевизора.
Холодный прекрасно видел её реакцию. Антонина для него как открытая книга. И эта реакция ему не особо понравилась. С ходу можно было понять, что женщина, приятно улыбающаяся им с экрана, не вызвала в Антонине никаких хороших эмоций.
— Тоня? — Стас кивнул на экран ноутбука, — давай-ка… помоги мне собрать пазл? А твои очки, между прочим, на твоей голове.
Глава 12
Так ли важна правда? Стоит ли терзаться в её поисках? Она может быть горькой, сладкой. Или же пресной. Словно ты ешь землю. Давишься, но продолжаешь пичкать себя ею. Просто… чтобы заполнить пустоты. Чтобы понять кто ты. Что тобой движет? И в верном ли направлении ты идёшь.
А… может, она и не нужна была вовсе? Эта правда?
— Няня, — вздохнув, Тоня опустила очки на свой нос, — няня. Что тут смотреть?
— А что с лицом? — бросив на Антонину короткий взгляд, он снова посмотрел на экран. Склонил голову к плечу, будто пытался рассмотреть эту женщину под другим углом. — Она тебе чем-то насолила?
Фыркнув, Тоня махнула на ноутбук пухлой рукой и, расправив на своём платье складки, выпрямила спину и уселась поудобней. Она уж думала, что эта страница будет перевёрнута раз и навсегда. Просто далёкое прошлое, которое совсем не хотелось ворошить. Эта… гадюка… вспоминать о ней не было абсолютно никакого желания. Жалкая и прогнившая насквозь душа. Ненормальная, озлобленная. Змея.
— Удалить бы эти записи, чтоб её на них не было! И чего ты полез туда? Знала б, что она них будет — спрятала бы эти фильмы куда подальше!
Тёмные брови Холодного поползли вверх, образуя на безупречной молодой коже глубокие морщинки. Опустив уголки полных губ, парень внимательно смотрел на Антонину, силясь понять, почему она так отреагировала? Что такого сделала эта дамочка? Няня?
— Я её не помню. Вообще. — Произнёс, не отрывая от Тони проницательный взгляд.
— Да ещё б ты её помнил? — продолжая вздыхать, она нервно одёрнула юбку, которую недавно разглаживала, и поднялась с его кровати. Поправила одеяло, заметив, что оно соскользнуло с бёдер, обнажая тёмную дорожку волос ниже пупка, и отвернулась к окну. — Маленький же совсем был. Дитя дитём.
— Сколько мне было? — Чёрные глаза вонзались ей в спину.
— Да и трёх ещё не было. — Антонина обняла свои плечи и провела по ним ладонями, будто согреваясь.
Она так и стояла, повернувшись к Стасу спиной. Задумчиво глядела в окно и нервно водила пальцами по плечам. Сминала их, и подушечками пальцев перебирала льняную ткань. Тоня и сейчас прекрасно помнила тот день, когда эту паршивку выгнали взашей из дома Холодных. Надо было ещё привлечь к ответственности за её проделки, но мать Стаса пожалела её. Хотя… не стоило. Тоня бы точно не простила. Не оставила бы это без наказания. А этой змее всё сошло с рук.