— Я этого не возьму, — сказала Вивиан, явно оскорбленная, и на одно короткое мгновение я подумала, что прорвалась, и она останется. Пока она не выпрямилась и не выдохнула. — Пошли.

Я начала протестовать, но тут она растворилась в лей-линии. Я опустила плечи и отдала амулет Тренту. Он благоразумно спрятал его в карман. Я знала, что он тоже не стал бы им пользоваться, если бы у него не было выбора.

— Ты немного перегибаешь палку, а? — сказал Трент, когда мы ступили в лей-линию, и я вздрогнула от охватившего меня покалывающего жара. Мой новый слой копоти, казалось, еще глубже проник в мою ци, и я почувствовала себя больной.

— Нет. — Толчок необузданной силы, прошедший сквозь меня, заставил меня вздрогнуть, и я провела рукой по голове, пытаясь уложить волосы. — Готов, Дженкс?

— Ага, — сказал пикси из моей сережки. — Приятно хоть раз взглянуть на вещи с разумной стороны. Скажи мне еще раз, зачем мы это делаем?

— Потому что я хочу жить в мире, где нам не нужно бояться демонов, — прошептала я и, когда Трент кивнул, изменила свою ауру и ауру Дженкса, чтобы они соответствовали звучанию линии. Я знала, что Трент последует за мной. Это была самая простая часть. Труднее всего было вернуться назад.

За то время, которое требуется молекуле для вращения, мы уже были там.

— Ого, — сказал Дженкс, и моя серьга качнулась, когда я резко остановилась. Ожидаемое травянистое поле, простиравшееся до далеких гор с белыми вершинами, исчезло. До самого горизонта были камни и твердый песок. Пурпурные и оранжевые цвета сливались воедино, словно древние реки, текущие по скалам, и лишь изредка попадались шалфей и низкие кактусы. Послеполуденное солнце палило нещадно, и наши шаги поднимали облако пыли.

— Почему безвременье похоже на Аризону? — спросил Трент, стоявший у меня за спиной, и Вивиан отвернулась от невысокого здания, за которым пряталась. «Черная монета» Такаты едва слышалась на усиливающемся ветру, и я поняла, что кто-то вставил мою тульпу «Аризонской пустыни» в музыкальный автомат Дали. И не только это, но и то, что ресторан занимал больше места, чем обычно.

Вивиан в замешательстве поджала губы.

— Что случилось с лугом?

— Он все еще здесь. — Я прищурилась от яркого света, жалея, что не надела солнцезащитные очки. — Это тульпа, которую я сделала, чтобы доказать, что я — демон, — сказала я, и она приоткрыла губы от удивления. — Машина моей мамы, наверное, там, где обычно развлекаются. — Я указала на возвышенность, откуда доносилась громкая музыка, и она вспомнила, что надо держать язык за зубами.

— Мне не нравится Аризона, — сказал Дженкс, и моя серьга качнулась, когда он дернулся. — Здешние пикси еще безумнее июньских жуков.

— Ты сама это сделала? — С благоговением произнесла Вивиан, и Трент кивнул, явно гордясь мной. — Она огромна.

— Возможно, я перестаралась. — Я подтянула к себе сумку, желая поскорее отдать Дали его книги. — В то время они были под землей, безвременье превратилось в кроваво-красный ад. — Я хотела, чтобы они помнили солнце.

— Кто вытащил это из твоих мыслей? — спросила Вивиан, удивив меня тем, что она знала кое-что о тульпе, но она была главой Ковена Моральных и Этических Стандартов.

— Ал, — коротко сказала я, радуясь, что она утратила свой элитарный настрой, даже если это, вероятно, было лишь временным. Только демон-женщина обладала достаточной ментальной гибкостью, чтобы создать достаточно подробное воспоминание для создания тульпы, и только демон-мужчина обладал достаточной ментальной выносливостью, чтобы извлечь его из разума, вызволив тульпу из ее психики, а затем превратить это воспоминание в прочную конструкцию. Возможность злонамеренно манипулировать чьими-то мыслями, находясь в таком близком ментальном пространстве, была легкой — возможно, именно поэтому Тритон создала не так уж много тульп. Музыкальный автомат Дали был наполнен воспоминаниями, созданными давно умершими демонами, и несколькими моими воспоминаниями.

— Это вырубило меня на целых три дня. — Мои брови поползли вверх. — А потом я чуть не умерла, избавляясь от Ку'Сокса. — «Помнишь?» издевательски подумала я, но она ничего не сказала, даже намека на вину или благодарность, она вглядывалась в далекий горизонт поверх темных, как грех, очков.

Мысли Трента явно были о чем-то другом, а не о демонах-психопатах, когда он положил мне руку на талию.

— Самый. Лучший. Отпуск. Навсегда, — тихо сказал он, и я положила свою руку поверх его. Наклонившись ближе, он прошептал: — Что-то не так. Мог ли Дали знать, что ты придешь?

— Возможно, — предположила я, проследив взглядом за Дженксом, когда он резко выпрямился, чтобы осмотреть все вокруг. У него был с собой маленький поисковый амулет, и я отдала Тренту свой, желая освободить обе руки.

Трент нахмурился, когда амулет засветился и замерцал в его руке, и, щурясь от яркого аризонского солнца, огляделся по сторонам. Сайкс был здесь, но амулет работал плохо.

Смирившись с тем, что придется выяснять отношения с Дали, я подняла сумку повыше и последовала за Вивиан на вершину холма. Ноги сами собой остановились, и вот он, большой синий четырехдверный «Бьюик» там, где и должен был находиться «Диллианс». Рядом на земле была расстелена скатерть в красно-белую клетку, на которой стояли два бокала красного вина и тарелочка с жареными цыплятами, на которых было нацарапано слово «Диллианс».