Как и ожидалось, Дженкс на мгновение замешкался, а затем последовал за мной.

— Мне нужно, чтобы ты передал сообщение Тренту, — прошептала я, чувствуя на себе внимание Ала. — Ему это не понравится, но мне нужно, чтобы он вернулся в реальность и позвонил Вивиан.

На лице Дженкса появилось страдальческое выражение, его пыльца посинела от смущения.

— Ее телефон здесь не работает. Я могу передать ей сообщение.

Стекло разбилось. Я обернулась и увидела Вивиан, которая, поджав губы, уворачивалась от брошенного стакана. Демоны взревели от восторга, увидев, как она нахмурилась. Сейчас их здесь было не меньше тридцати, и я заметила, как Трент обеспокоенно хмурился с другого конца комнаты.

— Мне не нужно передавать сообщение Вивиан, — сказала я, когда Дженкс приземлился мне на руку, взмахнув крыльями. — Мне нужно знать, здесь ли Вивиан, или она все еще в реальности.

Дженкс развернулся к сцене, затем ко мне, его крылья стали невидимыми, когда расцвело понимание, а золотая пыльца превратилась в живой солнечный луч.

— Матерь божья, ведерко с гноем! — взвизгнул он, а затем стряхнул пыльцу, скривив губы в озорной усмешке. — Это не может быть Ходин. У нее не красные глаза. Я вижу сквозь очки, и это не козлиные глаза.

— Он может изменить их, если захочет. Они все могут. Они этого не делают, потому что в глубине души хотят, чтобы их узнавали, особенно когда они создают проблемы. Вперед, — сказала я, когда бокал с пивом упал на сцену, а Вивиан скривила губы. — И сделай свою пыльцу нейтральной. Как только Трент окажется в реальности, я хочу, чтобы он там и остался. Понятно? Он попросит тебя связаться со мной, если она ответит на звонок. Вот и все. — Я заколебалась, встретив обеспокоенный взгляд Трента с другого конца комнаты. Он понял, что-то случилось. Черт возьми, Ал понял, что-то случилось, и уставился на меня своими глазами, похожими на угли. — Со мной все будет в порядке. Только поторопись.

Крылья Дженкса переливались голубым и золотым.

— Ему это не понравится. Знаю, мне это уже не нравится.

— Они охотятся не за мной. Кроме того, Ал здесь. Уходи, пока кто-нибудь ее не тронул. Его. Неважно.

Если бы Дженкс не находился в нескольких дюймах от меня, он бы никогда меня не услышал. Стало громко. Демоны пытались заставить Вивиан сотворить какую-нибудь магию, крича, чтобы их было слышно сквозь разухабистую музыку стриптиза. Наконец Дженкс кивнул, его угловатое лицо сморщилось, когда он подлетел к Тренту на высоту потолка. Затаив дыхание, я ждала, наблюдая за Трентом.

Я поняла это в тот момент, когда Дженкс сказал ему. Мужчина дернулся, его лицо побледнело и напряглось в знак отказа, когда он посмотрел на меня. Мое лицо исказилось, я умоляюще посмотрела на него. На расстоянии половины стойки Ал поднялся на ноги и направился ко мне.

— Иди, — прошептала я, и, наконец, Трент начал пробираться к двери.

— Что ты делаешь? — пробормотал Ал у моего локтя, и я подпрыгнула.

— Возможно, ты захочешь поставить круг, — сказала я, забираясь на стойку бара. Никто, кроме Ала, этого не заметил, и я собралась с силами, чувствуя дурноту, и потянула линию, пока каждый демон в этом месте не почувствовал это. Одна голова повернулась в мою сторону, затем другая.

— Мать твою, ведерко с гноем, — прошептал Ал, а затем развернулся, запахивая пиджак, и описал носком ботинка круг на полу.

— Dilatare! — закричала я, призывая простое белое заклинание.

Заклинание вырвалось наружу, вызвав возгласы раздражения и притянув все взгляды ко мне, когда они отшатнулись. Мои волосы превратились в статичный ореол. Энергия линий стекала с пальцев, пока я смотрела на них в наступившей тишине. Даже музыка смолкла. Дженкс и Трент ушли, но никто этого не заметил.

— Тебе лучше знать, что ты делаешь, — сказал Ал, опуская круг и отходя от меня на несколько футов.

Поморщившись, я швырнул сгусток несфокусированной энергии в приближающееся проклятие, уничтожив его прежде, чем оно успело пролететь три фута от своего создателя. Второе заклинание нашло меня, и копоть поползла по моему поспешно созданному защитному кругу, пока Дали не крикнул им, чтобы они успокоились, пока не разнесли бар. У меня подкашивались колени, и я не осмеливалась взглянуть на Вивиан, прижатую к сцене. Они могли закидать меня заклинаниями, если захотели бы, но они знали, что лучше не злить меня по-настоящему. Боже, пожалуйста. Это должен быть Ходин.

— Вивиан Смит — моя, — сказал Дали, когда пропало последнее заклинание. Явно довольный, он запрыгнул на сцену, чтобы между ним и Вивиан оставалось расстояние в восемь футов. Ее губы были сжаты от ненависти, но глаза по-прежнему были скрыты за очками. — Ты проиграла, Рейчел Морган. Даже твой Эльф бросил тебя. Убирайся из моего бара. Иди домой. Предупреди их, что мы вернулись, и пусть боятся солнца так же, как ночи.

Я была одна. Мое лицо похолодело, и я сжали колени. «Поверь мне, Ал», подумала я, глядя на него, пытаясь сказать ему, что у меня есть план. Все смотрели на меня, ожидая, что я буду делать. Ал жестом велел мне продолжать, и я медленно вздохнула.