– Но сам поток ещё можно увеличивать? – уточнил я.

– Ты выдержал тридцать тысяч капель «теньки» в секунду. На площадке училища можно увеличить и до ста тысяч. Но у тебя тело неподготовлено… – вздохнула Мария. – Замкнутый круг!.. Тело будет готово к таким объёмам на более высоких рангах, но для этого надо пройти кризис. А чтобы пройти кризис, нужны изъяны.

– Но есть другой путь? – с надеждой спросил я.

– Мы никогда не пробовали… Но, если рассуждать умозрительно, мы можем прогнать через тебя уже преобразованную «теньку», – пояснила Мария Михайловна. – «Теньку», уже подготовленную к тому, чтобы стать колдовством определённого вида, понимаешь? Огненную, морозную, водную… Да хоть бы и ментальную, только я в ней не очень...

– Вы не хотите привлекать никого со стороны, – догадался я.

– Не хочу… Мы сейчас собираемся творить лютейшую дичь, Федь! – Мария Михайловна вздохнула. – И вся эта дичь под мою ответственность.

– Если я умру, вы можете уже от обвинений и не отбиться! – сделал логичный вывод я, внимательно глядя на проректора.

И то, как Мария опустила глаза, подсказало – да. Скорее всего, это будет тот самый удар, который прочность системы не выдержит. В лучшем случае, Марию Михайловну отстранят. В худшем – её ждёт один из лагерей в северной части Сибири, где Русь добывает полезные минералы вахтовым способом.

Ну или до неё просто доберутся Рюриковичи, и тогда ей совсем конец… Такой вариант я не мог исключать. И Мария, похоже, тоже о нём подумала.

– Это всё неважно, Федь, – вдруг проговорила она. – Мне, если честно, осталось-то лет двадцать, в лучшем случае…

Госпожа проректор невесело усмехнулась и откинулась на спинку кресла.

– Но… Почему? – удивился я.

– Потому что пять кризисов – это мой предел! – улыбнулась она. – Поверь, это хорошо чувствуется. Если дойдёшь сам – ты поймёшь. Я знаю, что шестой кризис для меня последний… А вот остановить его приход я не смогу. Сдерживаю, насколько хватает сил. Но не смогу: ранг у меня маловат. Пообещай только, что никому не расскажешь. Это моя тайна. Хорошо? Я даже Косте не говорю…

В этот момент мне её стало жалко. А ещё я впервые взглянул на эту взбалмошную и своевольную женщину с искренним уважением. Жить так, как живёт она, зная, что это конец… Такое не каждому под силу.

Всегда легче опустить руки. Всегда проще пустить жизнь на самотёк. А она идёт дальше, как маленький танк на высоких каблучках. Возможно, её попытки спасти меня и таких же, как я – это попытка и для себя найти лечение? Не знаю. Но от этого я не буду уважать её меньше. Даже, наоборот, больше.

– Почему так нужен изъян? – решил уточнить я.

– Всё просто: чёрное сердце – это подарок Тьмы. А Тьма, Федя, подарков никому не делает. Мы…

Мария Михайловна замялась, подбирая слово. А вот у меня оно уже крутилось на языке:

– Выбраковка, – дошло до меня, наконец. – Не подходим в тёмные из-за изъяна…

– Верно суть уловил! – одобрительно кивнула Мария Михайловна. – Суть верна. Хотя, как говорят знающие люди, всё немного сложнее. Но я и сама не могу точно сказать, насколько.

– Получается, Булатов отчасти говорил правду? – усмехнулся я.

– Дмитрий Алексеевич был зажравшимся говнюком и эгоистом! – ударив кулачком по столу, отрезала Мария Михайловна. – Навёл тень на плетень. Перепугал кучу народу. Подставил издание «Байкальский еженедельник», который после этого закрыли, а всех сотрудников уволили с волчьим билетом. И всё это ради сомнительной популярности! А в результате – ни слова правды.

Мария замолчала, возмущённо пыхтя, а я ещё долго не решался задать следующий вопрос.

– А для вас такой способ подойдёт? – наконец, поинтересовался я, когда пыхтение приобрело более спокойный ритм.

– Возможно… Только объёмы «теньки» нужны такие, что лишь богатур выдаст. Или вообще круг богатуров!.. – Мария невесело улыбнулась. – Возможно, мне их даже выделят. Но сначала нужен успешный опыт. А его пока, сам догадываешься, нет.

– А с прошлыми… – я хотел сказать «подопытными», но постеснялся. – С такими, как я, пробовали способ с «тенькой», оформленной для колдовства?

– С двумя, – кивнула Мария Михайловна. – Но у них не было такой идеальной структуры, как у тебя. Ты выдержал тридцать тысяч капель в секунду. Самый сильный из тех, кто был – осилил пятнадцать тысяч. Это граница оранжевого и красного сектора для отроков третьего ранга. Мы не могли влить в них ещё больше оформленной энергии. Да и отказались они подписывать согласие... Пришлось пробовать в безопасных количествах.

– Мне казалось, что утопающий за каждую соломинку хватается… – нахмурив лоб, проговорил я. – Почему эти ребята отказались?