Огромный запас. Просто колоссальный для рядового колдуна.

— Держи. — Я передал ей последнюю из добытых рун.

— Ты просто волшебник, — поблагодарила она. — Этого хватит на всё.

«Всё» звучало крайне… многообещающе. В голове прозвенел колокольчик. Предчувствие говорило, что неприятности и не думали заканчиваться.

Оделия отодвинула доску в полу, вытащила короткий меч, тот самый, с которым мы нашли её на кладбище Храбрых людей.

— Возьми и, если что-то со мной случится, сохрани его. Он принадлежал Рейну.

Признаться, я сильно удивился этому.

— Не похоже на него.

— Нет времени объяснять. Я выманила кое-кого из логова, Малыш. У него сдают нервы и заканчивается терпение, только поэтому у меня получилось. Он уже близко, я чувствую. И устраивать с ним драку, когда ты рядом — опасно. А теперь идём. К реке.

Оказавшись на улице, я присвистнул, ибо масштаб разрушений, сужающейся полосой — тянулся через ряды домов на запад, к кладбищу, которое теперь можно было увидеть от самой калитки. Мостовая пузырилась, вздыбилась, словно под брусчаткой прополз бронированный червь, везде трещины и обломки. Люди выбирались из домов, ошеломлённые, напуганные.

Над всем кварталом пахло пряностью. Остро, тяжело, неприятно. Даже в носу зачесалось.

— Будет чудом, если никто не пострадал, — заметил я. — Ты переборщила.

— Они меня разозлили. К тому же этот ублюдок успел положить руну в рот и смотрел на тебя. Я не могла рисковать. Проклятье. Он пытается найти меня. Здесь. — Она коснулась своего виска.

— Я знаю о суани в городе.

Оделия лишь сокрушённо покачала головой. Я повёл её прочь.

— Ничего ты не знаешь. И не понимаешь.

— Так объясни.

Мы отошли в сторону, давая дорогу четвёрке всадников в форме грачей — мчащихся к развалинам моего дома. Уверен, хоть кто-то на улице видел нас. А люди не настолько дураки, чтобы не указать на подозрительных типов пальцем. Так что я свернул в проулок, затем в следующий, уводя Оделию.

— Если это такое опасное существо, почему оно идёт за тобой лишь сейчас? Ты в городе уже много дней. Оно могло прийти в твой дом сразу, разнести его на кирпичи и палки, забрать тебя. Этот суани…

— Он здесь давно, и не ради меня. У него в Айурэ своя цель. — Она вздрогнула, когда в мусорной куче недалеко от нас завозилась не то крыса, не то кошка. — Время играет против него. Он сильно ослабел. Очень сильно, Малыш. Из-за того что прошёл Шельф, а затем застрял здесь. Мощь уходит из него, течёт горной рекой, и обнаруживать себя из-за меня, привлекать внимание всех ветвей колдунов — большой риск не вернуться назад. Даже для него.

— Что же изменилось сейчас?

— Колдун, которого я здесь убила. Он уже несколько дней крутился возле отцовского особняка, следил за мной. Сегодня утром я отпустила волю, давая ему рассмотреть, сколько во мне Ила. Он передал, и я привлекла того, кто прячется в Айурэ. Именно поэтому они нагрянули.

— Всё ещё не понимаю, для чего ты ему. Это связано с твоим походом вместе с Рейном?

Она нахмурилась, свела красивые брови.

— Что ты скрываешь, Оделия?!

— Не повышай на меня голос, Малыш, — с неожиданной улыбкой попросила она. — Ты должен понимать, что у Светозарных нет лада друг с другом. Иногда они сотрудничают. Иногда они конкуренты. Иногда вообще не знают, что происходит у других в противоположных частях Ила. То, что я попала к Колыхателю Пучины, знали не все. Тот, кто сейчас в Айурэ, Колыхателю не подчиняется. У него свои интересы.

Она скосила на меня глаза:

— Да. Твой следующий вопрос будет, как интересы Светозарных связаны со мной? Хороший вопрос, Раус Люнгенкраут. Очень хороший. — Оделия редко называет меня по имени. И еще реже полным именем. — Ты вырос и изменился за эти восемь лет. Я боялась увидеть совершенно иное, но, по счастью, этого не случилось. Так что, полагаю, ты должен знать. Сейчас. Чтобы отчётливо понимать, насколько опасно оставаться рядом со мной. Я расскажу, но пообещай, что, как только ты узнаешь, мы вместе дойдём до пирса и ты уплывёшь. Не станешь больше искать встречи.

— Тебе не нужна моя помощь?

— Ты помог. Куда больше, чем я надеялась. С рунами я стала сильнее. Обещай.

Как я уже говорил не раз — мы все делаем выбор и несём за него ответственность. Она хотела так — и я понимал, что, если произойдёт стычка с кем-то вроде Кровохлёба, буду лишь пятым колесом в телеге.

— Хорошо. Я обещаю, что оставлю тебя.

Это довольно тяжело. Потерять её восемь лет назад. И… теперь снова. Полагаю, что навсегда.

Мы вышли на улицу, повернув на север, к реке.