— Мелочь, — жёстко повторила бабка. — Хоббнергар выдумщик и враль. Половину информации он брал из головы, чтобы заткнуть дыры в логике. Что касается Мондера, тот всё же жил на сто лет пораньше, его труд основан на нескольких монографиях современников Когтеточки. Но в то время мало кто интересовался слугами, учениками и прочими прихлебателями Светозарных. Единственное исключение — если в этих многочисленных разномастных свитах появлялись действительно талантливые или легендарные люди. Совершившие нечто героическое или подлое. Или… хотя бы заметное. Кровохлёб не из их числа. У Мондера о нём лишь упомянуто. Этих проклятых суани в боях перебили довольно много. Порой истории о них путались между собой, или одного вьитини наделяли личностью трёх разных суани, приписывая им подвиги, которые те не совершали. Открой Феклистова и его «Потери в огненном веке». Там вообще написано, что Кровохлёба убил кто-то из учеников Честного Лорда. Так что эта тварь — мелочь. Обычный ничем не примечательный суани, едва достойный целовать ступню своей некогда прекрасной госпожи. Ибо про него у всех авторов нет единого мнения и фактов. Посмотри хотя бы, что пишут о Готе или о Сестре Мари. Кровохлёб жил тускло и умер тупо.

— По мне — в нём была колоссальная сила.

— Тогда ты не ведаешь, что такое настоящая сила. И я, по счастью, тоже. Об этом суани важно знать одно — он слуга Осеннего Костра.

— И именно поэтому я здесь. О Светозарных вы знаете больше всех. Расскажите мне о ней. Всё, что не сказано в распространённых книгах и не говорят на лекциях университета Айбенцвайга.

— Ха, — мстительно ухмыльнулась Фрок. — Ты дошёл до того, чтобы признать мою правоту?

Она и вправду знала многое, потому что посвятила этому всю жизнь. И в университете, и в путешествиях, и вернувшись обратно. Она последняя из нашего рода, кто читал погибшую во время пожара уникальную семейную библиотеку, в особняке Вранополья. Впитала древние истории от своего отца и деда, а те от своих и так далее, до первых свидетелей, видевших уход Птиц. Помнила то, что утрачено, и не спешила делиться этим с чужаками. Фрок рассказала лишь Рейну, ибо ему было интересно. Я же — никогда не питал тяги к прошлому Светозарных и знал лишь то, что говорилось в обычных легендах и сказках. Мне всегда было достаточно. Я так ей и сказал когда-то, бунтуя против… всего, что она могла бы дать.

— Признаю вашу правоту, — покладисто ответил я и с удивлением не заметил никакого торжества в её глазах.

— Осенний Костёр — легендарный персонаж. Все в Айурэ знают, что она была из квелла — древнего народа, почти истреблённого Птицами. Самая красивая из всех женщин того времени. Молода, прекрасна. Восхищала мужчин. Отец Табунов подарил ей сапфировую корону, и она одна из последних ввязалась в раскол среди Светозарных. Что я не сказала из известного всем, дева?

Элфи сложила руки на коленях.

— Сильная колдунья. Первая получила руну от Когтеточки. Говорили, что была его женой. Что она опасный боец, принимала участие в создании Небес и храбро сражалась с Птицами. Люди за ней шли. Существует много сказок о её хитрости, изворотливости и коварстве. Их надо рассказать?

— Ни к чему.

— Она была несравненным героем, пока не сошла с ума в Иле. А после стала страшным врагом. Сейчас, как считается, она входит в тройку самых грозных выживших Светозарных, наравне с Комариным Пастухом и Старой Песней. Ну, ещё это она придумала атт-эттир, науку рун. И дала названия ветвям магии.

— Примерно так. — Фрок на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Она была из квелла. Тех, кого почти истребили Птицы. Жалкая, маленькая, вечно грязная девчушка. Ей исполнилось примерно столько, сколько тебе сейчас, дева, когда Когтеточка поднял восстание. В старых хрониках, действительно старых, чётко утверждается, что Осенний Костёр, носившая имя Ваэлинт Тегадэ, это, между прочим, правящий род в эпоху до прихода Птиц, никогда не была женой Когтеточки. Лишь то, что она дружила с его дочерью.

— Дочерью? — поднял я брови.

— Чему ты изумляешься? У него было много детей. И двое пережили отца. Но это не важно.

— Просто никогда не думал о том, что Ваэлинт была ровесницей детей героя.

— Дружила с его дочерью, вместе они учились магии, и у них был одинаковый дар. Дева, какой дар приписывают Осеннему Костру?

— Говорят, что Перламутровая ветвь.

— Нет. Кобальт. Очарование. Впрочем, оно ей не требовалось, чтобы совращать мужчин и женщин. — Усмешка. — Когда она стала Светозарной, то увела в Ил самое большое количество учеников, которые впоследствии стали её суани и вьитини. О, сила Костра была очень велика. Её учителем стал Честный Лорд. Но я забегаю вперёд. Эта женщина была храброй, достойной уважения. Она сражалась против Птиц. Она билась в битвах, теряла друзей. Уничтожала врагов. Но поддалась Илу и ввязалась в войну с товарищами — первыми колдунами и генералами, храбрецами, что пошли за лидером — Когтеточкой. Нет ни одного свидетельства, как она выглядит сейчас. Ибо больше в Айурэ её никогда не видели.

Меня передёрнуло, когда я вспомнил полупрозрачное существо, выбравшееся из раковины, точно моллюск.

— Костёр наплодила за Шельфом множество странных и отталкивающих сущностей. Она стала королевой гнили, и её плесень пожрала многих. Очень многих. Эта Светозарная единственная, кто может порабощать килли и заставлять народ Шельфа подчиняться её приказам. Спроси у Первой Няньки, когда та не будет спать. Она расскажет множество легенд своего народа о Костре. Где её логово — неизвестно, оно слишком далеко от нас, почти у самого Гнезда. Какие отношения у неё с Птицами — мы тоже не знаем. Она ненавидела их всю жизнь и вряд ли пошла на перемирие или сговор. Также именно эта женщина убила всех уцелевших квелла, собственный народ, причин такого поступка никто не знает. Полагаю, твоё видение правдиво, Раус. И солнцесветы убивает Костёр, ибо, как я уже сказала, гниль — её отличительная черта.

— Только её?

— Нет. Ещё был Медоус. Они оба учились у Честного Лорда. Но об этом Светозарном вообще ничего не слышно лет триста.

— Кто-то может справиться с гнилью?

Фрок пожала плечами:

— Уверена, что Фогельфедер в курсе, с чем они столкнулись. Точнее — кто причина беды. Не надо считать их уж настолько идиотами, чтобы не помнить прописных истин.

Элфи коснулась браслета с ракушками:

— Достаточно ли знания, ритесса?

— Мудрый вопрос, дева. Недостаточно. Костёр после своего перевоплощения стала гораздо сильнее и универсальнее, если угодно. Кобальтовая ветвь, при всей красоте её волшебства, всё же накладывает на владельца довольно много ограничений и неудобств. Те же временные рамки действия заклинаний. А гниль — вещь куда более гадкая и опасная.