— Зейн, осторожно! — Снова кричу я.

Мои пальцы впиваются в ремень безопасности.

Это конец.

Мы умрём.

Я вздрагиваю, готовясь к удару.

В последнюю секунду Зейн переключает передачу, нажимает на тормоза и вцепляется в руль. Машину заносит вправо, и она с визгом проносится над шоссе.

Моё сердце колотится, и я так сильно жую нижнюю губу, что чувствую вкус крови.

Наконец мы вырываемся вперёд, и Зейн, воспользовавшись моментом, вклинивается в поворот.

Наша машина ускоряется, увеличивая расстояние между нами и нашим хвостом.

— Грейс, ты в порядке? — Спрашивает Зейн, тяжело дыша и оглядываясь на меня.

Я киваю, сглатывая кровь во рту. Если бы не уклонение Зейна, я бы не просто попробовала кровь. Я бы в ней захлебнулась.

— Я сделал снимок. — Говорит Финн, его голос настолько лишён эмоций, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь. — Но там не было номерного знака.

— Чёрт побери. — Ворчит Зейн.

— Это безумие. — Задыхаясь, говорю я. — Зачем кому-то пытаться нас убить?

Финн молчит, но его лицо сурово.

— У нас полно желающих. Папа, например.

— Папа не такой неряха. — Говорит Финн. — И он любит позлорадствовать.

— Это может быть Холл. — Зейн поднимает на меня бровь, и я чувствую, что начинаю дрожать. — Мне показалось, что он стал слишком тихим после того, как я поместил его в больницу.

— Или это может быть кто-то, кто знает о моём расследовании.

В машине воцаряется тишина.

Я обращаю внимание на лес по обе стороны. Опасность дышит мне в затылок, и это заставляет меня задуматься, правильный ли выбор я сделала, приехав в Redwood Prep.

Все это начинает казаться слишком большим.

Прижимаю руку к груди, чувствуя, как она пульсирует. Адреналин все ещё бурлит в моей крови, и это не прекращается, даже когда мы приближаемся к дому.

Забавно.

Никто не упоминает о том, чтобы обратиться в полицию.

Я тоже.

Этот мир настолько извращен, настолько мрачен, что даже когда моей безопасности угрожает опасность, мне кажется бесполезным полагаться на кого-либо — даже на тех, кто поклялся защищать и поддерживать мир.

Полицейские не сделали этого для Слоан. Почему же они должны делать это для меня?

Дверь гаража поднимается, и Зейн садится за руль.

Я хмурюсь, заметив блестящий кабриолет.

— Раньше этой машины здесь не было.

В голосе Зейна звучит адский холод.

— Это он.

— Кто?

Голубые глаза сверлят меня.

— Папа. Он дома.

Джарод Кросс настаивает, чтобы мы пообедали. Мне даже жаль, что мы не остались дома.

И не только потому что нас чуть не убили сегодня на горе.

Атмосфера за этим столом настолько токсична, что меня слегка подташнивает. Кажется, что в любой момент может вспыхнуть драка.

Не помогает и то, что мы находимся в идеальной обстановке для чёрно-белой мистерии убийства.

«The Boardroom» — это унылый ресторан с тяжёлыми бархатными стульями, тусклым освещением и старой, отжившей свое мебелью.

Единственное, чем он может похвастаться, — это стеллаж для сигар, занимающий почти всю стену.

Тому, кто додумался разместить в одном помещении сигарный магазин и ресторан, нужно проверить голову.

Я кашляю и выдыхаю запах табачного дыма.

— Вот, — говорит Зейн, протягивая мне носовой платок, — воспользуйся этим.

— Спасибо.

Наши пальцы слегка соприкасаются, когда я беру у него ткань. Даже от этого простого прикосновения по моему телу разливается жар.

Его взгляд горят, и я могу сказать, что он чувствует это так же сильно, как и я.

— Джарод, — говорит мама, обхватывая руку мужа, — тебе не нужно было нас забирать. Я же сказала, что буду рада приготовить для тебя.

— Не нужно. Раз уж я вернулся в город на одну ночь, хотел побаловать тебя вкусной едой.

Мамины губы кривятся, довольные крошками, которые он ей бросает.

— А ещё я хотел поговорить с мальчиками. — Глаза Джарода метаются между Датчем, Зейном и Финном. — Я не мог поверить, когда мне позвонил Харрис и сказал, что их отстранили от занятий.

Его обвинение резкое и холодное.

Я чувствую, как напряжение проносится по столу, словно ураган.

Мама нервно смеётся.

— Почему бы нам сначала не поесть, прежде чем обсуждать что-то неприятное?