Молчал Коловрат долго. Будто бы в лагерь великанов проник какой-то шпион и теперь Ипату приходилось отыгрывать роль тупоголового гиганта. Но все же наконец заговорил. И от уже однажды услышанных слов, у меня часто заколотилось сердце.

— Не представляю, откуда ты узнал про нашу связь с Башней Грифонов, — негромко произнес Коловрат. — Но когда-то один из нас заключил договор с аптекарем. Много раз я жалел об этом. Потому что потерял одного из братьев. И теперь он служит на страже Башни много веков.

— Как это? Как я понял, аптекарь давно уже мертв.

— Все так. Скажу больше, я не уверен, что жив и наш брат. Артефакт, с помощью которого аптекарь подчинил его разум, сотворил нечто ужасное с телом волота. Я пытался с ним говорить. Но с каждым разом Градислав все меньше походил на себя самого. В предыдущую нашу встречу брат и вовсе не узнал меня. Волот поднял руку на волота!

Последние слова он произнес громче, чем привлек внимание остальных великанов. Нас окинули тревожными взглядами. Что-то мне подсказывало, что про ситуацию с запертым в Башне волотом все знали.

— Он брат тебе?

— Родные наши батьки были. Мы с ним стрыйчичи. То бишь, как это…

— Двоюродные, — подсказал я.

— Так и есть. Градислав старше был, но Ипатом меня выбрали. Вот он вроде и ревновал. Всю жизнь волком смотрел. А когда аптекарь предложил ему невиданную силу в обмен на услужение, умолял его отпустить. Каким уж был договор промеж них, мне неведомо. Нам аптекарь дал за брата четыре меры серебра. Но по всему ясно, попал Градислав в кабалу. Последний раз несколько лет назад я с ним беседовал. И безуспешно.

— Погоди, Коловрат, ты говорил, что беседовал с ним. Значит, ты попал в Башню?

— Тоже мне невидаль. Каждый знает, что на полную луну открывается тайный вход. Да, маленький, больше сподручный для человека. Но если постараться, то можно и волоту спуститься. Тогда поймешь первое — Башня она только сверху. Снизу же самый настоящий лабиринт. Хитрый, запутанный. Лишь один знает все его входы и выходы.

— Градислав, — тяжело выдохнул я.

— Он. Или то, во что волот превратился. И не мертвый уже, и не живой, и не разумный, и не безумный.

— Но ты ведь как-то говорил с ним?

— Говорил. Для того есть Ярый Рог, наша древняя реликвия. С помощью него можно призвать любого волота, который окажется рядом. Вот только с каждым разом Градислав все дольше приходил на зов и все меньше напоминал волота. Зря ты согласился на задание. Не по зубам оно ведуну.

— Я уже несколько раз слышал нечто подобное, — отмахнулся я.

— Лучше подумай, отчего за столько лет никто не смог пройти лабиринтами Башни Грифона? Почему никто не выбрался оттуда живым, а?

Я недовольно поежился под суровым взглядом Ипата.

— Извини, Коловрат, если обидел чем-то или рассердил.

— Тем ты меня рассердил, что не по себе шапку меряешь. Хороших людей завсегда жалко терять. А ты самолично в капкан лезешь.

— Коловрат, разве ты сам не хочешь, чтобы я освободил твоего брата, пусть и двоюродного? Чтобы его душа успокоилась и все такое.

— Ему уже ничего не поможет. Не может быть существа сильнее него в лабиринте.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Так или иначе, я хочу, чтобы ты отдал мне Рог. Такова будет моя плата.

— Я рассказал тебе много, чего и вовсе не должен был. Неужто этого мало?

— Я думал, что мы просто весело беседуем, — пожал я плечами. — Там же не было ни слова о вознаграждении.

— Рубежники остаются рубежниками, — горько пробормотал Коловрат. — Сколько живу, а все не привыкну. Только думаю, что встретился хороший человек, а он…

Мне, если честно, было крайне некомфортно от происходящего. Вот правда. Я не хотел выкручивать руки Ипату. Но что тут сделаешь, если он не желал отдавать то, что было мне невероятно нужно, по доброй воле.

— Опасс… ссную игру затеял, — пробормотала Юния. — С волотами лучше не шутить.

Можно подумать, я шутил. Нет, я был совершенно серьезен. Мне нужен Ярый Рог. Нет, кто знает, вдруг и есть вариант справиться без него, но изгаляться не хотелось.

— Хорошо, — продолжил играть желваками Коловрат. — Препятствий чинить я тебе не стану. Вот только Ярый Рог — реликвия волотов. И обладать им должен достойный. Таков был зарок наших предков. Я не могу выполнить одно обещание нарушив другое.