— Кто такой? — спросил незнакомец, не опуская ружья. — Как сюда попал?

— Я сталкер, — ответил Башка. — Попал сюда после выброса. Не знаю, где нахожусь.

— Ого-о. И как же ты выжил?

Башка замялся. Рассказывать правду явно не стоило — ему просто не поверят.

— Не помню, — соврал он. — Очнулся неподалеку отсюда.

Незнакомец несколько секунд изучающе смотрел на него, потом медленно опустил ружье.

— Ладно, пусть так. Повезло тебе, парень. Меня Соколовым кличут. А тебя как?

— Башка.

— Что ж, Башка, проходи. Раз уж ты сюда забрел, угощу тебя чаем. Заодно расскажешь, что там в большом мире делается.

Соколов отвернулся и начал спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Башка последовал за ним, настороженно оглядываясь по сторонам и не веря, что вот так вот запросто этот чудаковатый на вид незнакомец повернулся к нему спиной, не забрав перед этим у него оружия.

Подвальное помещение оказалось на удивление обжитым. В центре стоял грубо сколоченный стол, вокруг несколько стульев. У стены — самодельная печка, на которой уже посвистывал закипающий чайник. В углу виднелась лежанка.

— Присаживайся, — кивнул Соколов на один из стульев. — Сейчас чайку попьем.

Башка осторожно опустился на шаткий стул, не выпуская из рук пистолет. Соколов тем временем достал две помятые алюминиевые кружки и засыпал в них какую-то травяную смесь.

— Ты давно здесь живешь? — спросил Башка, оглядывая помещение.

— Давно, — ответил старик. — С самого начала, можно сказать.

— С какого начала?

— С того самого. Когда, — он обвел рукой вокруг себя, — Зона родилась.

— Но это же было больше двадцати лет назад! — Башка удивился. — Ты хочешь сказать, что все это время прожил здесь?

— А что такого? — пожал плечами Соколов. — Зона приняла меня. Здесь мое место.

Он разлил кипяток по кружкам и сел напротив Башки.

— Ну, рассказывай, сталкер. Что нового в мире? Как там за периметром живется?

Башка отхлебнул горячего напитка. Вкус был странный, но приятный — травяной сбор явно состоял из каких-то местных растений.

— Да как сказать... — начал он. — Живут люди. Кто-то лучше, кто-то хуже. Зона по-прежнему притягивает многих.

— А ты? — прищурился Соколов. — Ты зачем в Зону пошел?

Башка задумался. Что привело его сюда? Жажда наживы? Любопытство? Или что-то другое? Но его не даром прозвали «Башкой». Он был достаточно умным и сообразительным молодым человеком.

— Наверное, за правдой. Хочу понять, что здесь на самом деле происходит. Почему возникла Зона, какова ее природа...

— За правдой, говоришь? Ну-ну... А готов ли ты к этой правде?

— О чем ты? — насторожился Башка.

— Зона, парень, это не просто аномальная территория. Это... что-то большее. Живое, мыслящее. И у нее есть своя цель.

— Какая цель?

— Этого я не знаю. Но я чувствую ее. Каждый день, каждую минуту. Зона движется к чему-то. Меняется, растет, развивается...

Он замолчал, уставившись в одну точку. Башка терпеливо ждал продолжения, думая о том, не безумен ли старик. Но с каждой новой мыслью он возвращался к факту того, где он сейчас находится. А старик ведь тут живет. Чаи гоняет там, где по рассказам по монолитовцу на каждый квадратный метр...

— Знаешь, что такое «Сердце Аномалии»? — внезапно спросил старик, выбивая Башку из раздумий.

Башка вздрогнул. Неужели Соколов каким-то образом узнал о том, что он видел?

— Слышал какие-то байки, — осторожно ответил он. — Вроде как есть где-то в глубине Зоны место, откуда все аномалии растут.

— Не просто место. Это... ядро. Суть. Квинтэссенция всего, что есть Зона.

Он снова замолчал, отхлебывая чай.

— И что, оно действительно существует?

— А сам как думаешь?

Башка заколебался. Стоит ли рассказать старику о том, что он видел?

— Я думаю... что оно может существовать. В конце концов, Зона полна загадок. Почему бы и этой не быть правдой?

— Хитер ты, парень. Ну да ладно, не хочешь говорить — не надо. Я и так вижу, что ты что-то скрываешь.

Башка напрягся, но старик, казалось, не собирался развивать эту тему.

— Ты вот что скажи, — продолжил Соколов. — Если б нашел это «Сердце», что бы с ним сделал?

— Не знаю. Наверное, попытался бы изучить. Понять, как оно работает.

— А потом? Военным сдал бы? Или ученым? Или сам бы попробовал использовать?

Башка задумался. Что бы он действительно сделал с таким открытием?