— Ты прошел испытание, Андрей Луговой. Не забывай этот урок.

???

Елена оказалась в знакомой лаборатории. Стерильно-белые стены, ряды микроскопов и пробирок — все было точно таким, как она помнила. Но что-то было не так.

— Елена, ты опять опаздываешь, — раздался строгий голос.

Она обернулась и увидела своего научного руководителя, профессора Захарова. Его взгляд был холодным и осуждающим, но что-то в нем было не так. Глаза казались слишком яркими, почти светящимися.

— Простите, я... — начала Елена, но осеклась. Странное чувство дежавю накрыло ее волной.

— Ты разочаровала меня, Елена, — продолжал профессор. — Я возлагал на тебя большие надежды, а ты... Ты бросила науку ради каких-то безумных приключений в Зоне.

Елена почувствовала, как слова профессора задели за живое, пробудив давно подавленные сомнения и страхи. Она вспомнила, как когда-то мечтала о блестящей научной карьере, о признании коллег, о важных открытиях. Все это казалось таким далеким сейчас.

— Я не бросала науку, — попыталась возразить она. — Я здесь именно ради науки. Чтобы понять...

— Понять что? — перебил ее Захаров. — Аномалии? Артефакты? Это не наука, Елена. Это погоня за призраками.

Лаборатория стала меняться. Стены покрылись трещинами, приборы искривлялись, превращаясь в странные, неестественные формы.

— Посмотри, во что превратилась твоя жизнь, — голос профессора стал жестче. — Ты рискуешь всем ради чего? Ради знаний, которые никогда не будут признаны научным сообществом?

Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она опустилась на колени, пытаясь собраться с мыслями. Все, во что она верила, все, ради чего работала, казалось, рушилось на глазах.

— Нет, — прошептала она. — Нет, вы не правы.

— Докажи, — холодно произнес Захаров.

Елена закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В памяти всплыли образы всего, что она видела в Зоне. Аномалии, нарушающие законы физики. Артефакты с невероятными свойствами. Мутанты, бросающие вызов всему, что она знала о биологии.

Она вспомнила свой первый день в Зоне. Страх, недоверие, отрицание. А потом — удивление, восхищение и жажда знаний. Каждое новое открытие было как глоток свежего воздуха, как ответ на вопрос, который она даже не знала, как задать.

— Я здесь не ради признания, — произнесла она, открывая глаза. — Я здесь ради знаний. Ради понимания. Зона — это феномен, который мы не можем игнорировать. Да, это опасно. Да, это противоречит многому из того, чему нас учили. Но разве не в этом суть науки?!

Елена поднялась на ноги. С каждым словом ее голос становился увереннее. Она вспомнила все те моменты, когда Зона ставила ее в тупик, заставляла переосмысливать все, что она знала. Каждый раз это было болезненно, но каждый раз она выходила из этого опыта с новым пониманием, с новыми идеями.

— Я не отвергла науку, профессор. Здесь, в Зоне, каждый день — это новое открытие. Каждая аномалия — это вызов нашему пониманию мира. И да, возможно, многие мои коллеги не поймут и не примут мои исследования. Но это не делает их менее важными!

Образ профессора Захарова начал таять, растворяясь в воздухе. Но Елена продолжала говорить, теперь уже больше для себя, чем для него:

— Я верю, что знания, полученные здесь, однажды изменят мир. Возможно, не сразу. Возможно, не при моей жизни. Но каждый шаг, который мы делаем в понимании Зоны, — это шаг к новым горизонтам науки!

Лаборатория окончательно исчезла. Елена снова оказалась посреди туманной тропы. Но теперь туман расступался перед ней, открывая путь вперед. Она увидела, как в тумане мерцают огоньки — словно маленькие звезды, указывающие путь.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, как новая уверенность наполняет ее. Да, она изменилась с тех пор, как пришла в Зону. Ее взгляды на науку, на мир, на саму реальность — все претерпело трансформацию. Но теперь Елена понимала, что это не потеря, а обретение. Она не отказалась от своих научных принципов — она развила их, адаптировала к новой реальности Зоны.

— Спасибо, профессор, — тихо сказала она в пустоту. — Вы научили меня мыслить критически. И именно это помогло мне найти свой путь здесь.