— Уверенность без мудрости — это безрассудство, Андрей, — покачал головой Лапоть. — Ты поставил свои амбиции выше жизней тех, кто тебе доверял. И мы заплатили за это.

Призраки продолжали появляться один за другим, каждый со своей историей о том, как Андрей подвел их, как его одержимость Зоной привела к трагедии. Военный патруль, попавший в засаду мутантов из-за неверной информации. Группа сталкеров, заблудившаяся в лабиринте подземных тоннелей, куда Андрей повел их в поисках секретной лаборатории.

С каждым новым обвинением Андрей чувствовал, как тяжесть вины давит на его плечи. Теперь, глядя в глаза тех, кого он подвел, он начинал понимать, какую страшную цену заплатил за свою одержимость поисками брата.

Сцена изменилась. Теперь Андрей видел альтернативные версии прошлого — что могло бы произойти, если бы он принял другие решения. Он видел, как спасает Ваню, отказавшись от погони за артефактом. Как прислушивается к совету Лаптя и ведет группу в обход, избегая встречи с контролером. Как отменяет опасную экспедицию, спасая жизни целой группы исследователей.

Каждая из этих альтернативных реальностей была как нож в сердце. Андрей видел счастливые лица тех, кто мог бы выжить, если бы он действовал иначе.

— Видишь, Андрей? — прозвучал голос судьи-Сергеева. — Ты мог спасти их всех. Ты мог достичь своих целей, не жертвуя жизнями других.

— Я... я был неправ, — тихо произнес Андрей, чей голос дрожал от эмоций. — Я позволил своему стремлению затмить все остальное. Я забыл о главном — о людях, которые доверили мне свои жизни. Я... я предал их доверие.

Слова давались ему с трудом, каждое признание было как удар по собственной гордости. Но Андрей понимал, что должен это сказать, должен наконец посмотреть правде в глаза.

— Я был одержим идеей спасения брата, — продолжил он. — Я верил, что цель оправдывает средства, что ради этого можно пойти на риск. Но я ошибался. Одна жизнь не стоит стольких. Я... я подвел всех вас.

— Признание — это первый шаг, Андрей. Но достаточно ли его? Готов ли ты действительно измениться? Или это лишь слова, которые забудутся, как только ты снова окажешься перед выбором между безопасностью людей и чем-то еще?

Андрей открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг понял, что не знает, что сказать. Сможет ли он действительно измениться?

Словно в ответ на его мысли, сцена снова изменилась. Теперь Андрей стоял на краю глубокого оврага. Земля под ногами была неустойчивой, мелкие камешки то и дело срывались вниз, исчезая в темноте.

В нескольких метрах от него лежал раненый сталкер — молодой парень, чем-то напоминающий Андрею Алекса, его нынешнего напарника. Лицо сталкера было искажено от боли, а из раны на боку сочилась кровь, окрашивая землю вокруг в темно-красный цвет. Он протягивал руку, моля о помощи, и его глаза были полны страха и надежды.

А рядом с раненым, мерцая загадочным светом, парил красивейший артефакт. Андрей никогда не видел ничего подобного. Артефакт пульсировал, словно живой, испуская волны энергии, от которых воздух вокруг словно плавился. В его глубине можно было разглядеть постоянно меняющиеся узоры, каждый из которых, казалось, хранил в себе тайны самой Зоны.

— Выбирай, Андрей, — прозвучал голос судьи. — Ты можешь спасти этого сталкера. Или забрать артефакт, который может дать тебе все, что ты захочешь. Но помни — овраг расширяется. У тебя есть время спасти только что-то одно.

Андрей замер, чувствуя, как время словно остановилось вокруг него. Перед ним снова встал выбор. Выбор, который он делал уже много раз, и столько раз ошибался.

Он посмотрел на мерцающий артефакт.

Но затем его взгляд упал на раненого сталкера. Этот взгляд был так похож на последний взгляд Вани, на взгляды всех тех, кого Андрей не смог спасти из-за своей одержимости поисками брата.

Не колеблясь больше ни секунды, Андрей бросился к раненому сталкеру. Он схватил его за руку и с трудом вытащил из расширяющегося оврага. Земля осыпалась в пропасть, но Андрей не обращал на это внимания. Все его существо было сосредоточено на одной цели — спасти человека.

В тот же момент, когда Андрей и раненый сталкер оказались в безопасности, земля содрогнулась сильнее. Овраг расширился, поглотив то место, где только что парил артефакт.

— Я больше не повторю прежних ошибок, — твердо сказал Андрей, обращаясь к невидимому судье. — Я понял это слишком поздно для многих, но я клянусь, что отныне жизнь и безопасность людей будут для меня на первом месте.

Мир вокруг начал расплываться. Очертания оврага, раненого сталкера — все стало нечетким, словно акварельный рисунок под дождем. Последнее, что услышал Андрей перед тем, как видение рассеялось, был голос судьи-Сергеева: