Раздался чей-то голос, призывающий остановить грабителя. Полагаю, даже контролер покинул свой пост, когда мы торопливо проходили через турникет; окружавшие меня люди прошли первыми, потом повернулись и посмотрели на меня, и мне пришлось идти вперед. Преследуемая нами жертва далеко не ушла и не пыталась уйти. Носильщик дотронулся до его руки, и он неуверенно повернулся.

Когда я и двое моих спутников подошли к нему, я просто онемел от изумления. Мужчина перед нами оказался священником – или был одет как священник. Темное пальто с пасторским воротничком, из которого торчала тощая шея, на голове мягкая темная шляпа. Если бы он сохранил самообладание в тот момент, его преследователи, возможно, извинились бы, а я… смог бы исчезнуть. Но этого не случилось. Лоб у него покрылся потом, а глаза за стеклами очков по-рыбьи заблестели.

– Хорошо, – сказал он почти шепотом, с едва заметным иностранным акцентом. – Хорошо, хорошо. Я пойду с тобой. Я знал, что мне это с рук не сойдет. Я знал, что мне не посчастливится выйти сухим из воды. Чертова жена Антрима видела, как я шел к машине…

Я посмотрел на черную сумку, которую он держал в руках.

– Вы мистер Джозеф Серпос, не так ли? – сказал я.

– Д-да. Я… как они вычислили меня? – Он пребывал в состоянии замешательства и теребил нагрудный карман своего священнического одеяния. Казалось, этот человек вот-вот заплачет. – Я… Эта одежда. Паспорт. Я…

– Сделайте ему должное предупреждение! – раздался голос из толпы. – Должное предупреждение! Таков закон.

Серпос приложил руку ко лбу.

– Вытащи меня отсюда, – сказал он. – Я… я сдаюсь. Тебе лучше взять это. Тут… ну, ты знаешь… что-то такое. Тебе лучше взять это.

Черная сумка, в которой лежало то, что он украл, была передана мне в руки.

– А вы не собираетесь записать, что он говорит? – снова вмешался коварный голос. – Где ваш блокнот? Вы должны записать то, что он говорит. Где ваш блокнот?

Я порядком разволновался. Людей вокруг нас становилось все больше, в то время как я стоял с пленником, которого вынужден был задержать, и в руке у меня была сумка с украденными вещами. Что, черт возьми, мне с ними делать? На этот раз сомнений быть не могло: через несколько минут здесь неминуемо появится настоящий бобби [8] .

Я оглядел толпу, но Эвелин нигде не было. Возникла толчея, вызванная тем, что люди выходили из поезда. Мой ретивый друг в твидовой кепке обнимал полную даму, но смотрел поверх ее плеча, следя за тем, что происходило, а вокруг его машины скопилось множество грузовиков. Поезд шумно выдыхал слабый пар. Люди выглядывали из окон и дверей вагонов коричневой и кремовой расцветки; через окна вагона-ресторана я мог видеть красные абажуры, и мне сразу захотелось подкрепиться. «ПЛИМУТ, БРИСТОЛЬ и ПАДДИНГТОН», – прочитал я, и это означало прямой путь в Лондон.

Потом я наконец увидел Эвелин.

Она была в купе первого класса и как раз в этот момент выглянула из открытой двери. Она казалась нервной и обеспокоенной, ее глаза обшаривали платформу.

Сразу за ней в том же купе я увидел мистера Джонсона Стоуна, который размещал свою соломенную шляпу в углу купе. Он выпрямился, его пенсне настороженно поблескивало, а во рту была сигарета. Потом он заметил меня.

Он посмотрел на мою униформу, и не будет преувеличением сказать, что его глаза выпучились. Я видел, как он потянулся через стол и схватил Эвелин за руку.

– Ради бога, посмотрите, – сказал Стоун, – он снова переоделся.

Коварный голос настойчиво звучал рядом со мной:

– Почему бы вам не обыскать его? Может, у него есть пистолет. Я сбегаю и позову другого полицейского.

Я велел толпе расходиться и сделал жест в сторону Эвелин, который ей следовало понять как просьбу оставаться на месте, пока я не выпутаюсь из этой истории. Если бы я сейчас бросился к поезду, то ничем хорошим это не кончилось бы. С другой стороны, поезд, вероятно, был почти готов к отправлению. Краем глаза я увидел встревоженного начальника станции, который спешил ко мне с часами в руке.

– Эй, что здесь происходит? – спросил он. – В чем дело, полицейский?

– Извините, сэр. Этот человек сдался, его разыскивают за кражу в Торки…

Начальник станции пристально посмотрел на меня:

– Подождите немного: кто вы такой? Вас никогда не назначали на эту станцию. Я знаю здесь каждого полицейского…

– Да, сэр. Я из Торки. Специальное подразделение.

– А, хорошо, – сказал начальник станции со вздохом облегчения. – Мы не можем допустить неприятностей и арестов на вокзале. (Отойдите, пожалуйста, господа!) Вы отвезете его обратно в Торки. Платформа номер три – внизу, вон там – только что прибыл последний поезд на Торки. Пойдемте, я провожу вас. Теперь без суеты.

В лондонском поезде уже захлопнулось несколько дверей.

– Послушайте, – сказал я и отвел начальника станции в сторону, – это очень важно. Сначала я должен взглянуть на то, что в этой сумке. Есть ли поблизости укромное местечко, куда я мог бы его отвести? – Я кивнул в сторону Серпоса, который не двинулся с места. – И можете ли вы разогнать этих людей? Кроме того, будьте добры, оставьте пустое купе в поезде до Торки…

– Купе? Да… Вы можете отвести его в зал ожидания, если хотите. Там никого нет.