Несомненно, это был Тоб. Он сидел среди порожних бочек и другого хлама, глядя на Каролину понимающими глазами. Она взяла с подноса остатки завтрака Ситона и бросила псу. Затем спустилась с койки.

— Мистер Чарли! — вкрадчиво позвала Каролина старика.

— Что?! — откликнулся он сухо. У входа в офис шерифа, очевидно, собралась большая толпа горожан, желающих услышать рассказ Чарли об утреннем происшествии.

— Можно поговорить с вами наедине? — спросила Каролина.

Из кабинета шерифа появился ворчащий Чарли. Всем своим поведением он показывал, что заслуживает покоя и даже почестей, поскольку едва избежал гибели.

За ним появился молодой человек с карандашом и блокнотом. Он важно глядел на Каролину из-под зеленого козырька фуражки.

— Ваше имя, мадам?

Каролина вцепилась в прутья решетки.

— Зачем вам это нужно знать? — запальчиво спросила она.

Он улыбнулся, приоткрыл щербатый рот.

— Я напишу о вас в газете.

Каролина вздохнула и прислонилась лбом к тюремным прутьям. Она представила, как Гипатия Фурвис читает статью о нравственном падении узницы тюрьмы в Ларами. Мисс Этель и мисс Фоуб будут шокированы скандальным происшествием.

— Нужно ли это?

— Вы будете знамениты, — не унимался репортер. — Чем-то вроде леди, бросившей вызов обществу.

— Этого я как раз и боюсь больше всего, — откликнулась уныло Каролина.

— Как вас зовут?

— Каролина… Хэйес, — сказала она со вздохом.

Репортер энергично записывал.

— Мисс или миссис?

— Миссис, — соврала Каролина. Она подумала, что для Гатри будет хорошим уроком узнать, что его женой называет себя преступница, хотя и непреднамеренно оказавшаяся не в ладах с законом. В конце концов, ничего подобного не случилось бы, если бы он не покинул ее.

— Мой муж — Гатри Хэйес, — сказала Каролина, воодушевляясь мыслью о мести. — За окном сидит моя собака.

— Ваш муж согласился, чтобы вы устроили побег из тюрьмы другого мужчины? — нахально поинтересовался молодой человек.

Каролина вздохнула.

— Мой муж бросил меня, — сказала она трагическим тоном. — Я пыталась освободить Флинна только потому, что искренне верила, что его посадили в тюрьму по ошибке. Разумеется, сейчас я оказалась в крайне нелепой ситуации.

Прежде чем репортер смог задать следующий вопрос, появился шериф.

— Мотай отсюда, Винс, — приказал он.

Шериф был крупным импозантным мужчиной с проседью в волосах и темными ухоженными усами. Каролина инстинктивно отступила от прутьев ограждения. Подбоченившись, он посмотрел на узницу.

— Вам, видимо, будет приятно услышать, что мы не догнали его.

На лице Каролины появилось выражение досады.

— У меня нет причин радоваться, — фыркнула она, сжимая пальцы в кулаки. — Он был убийцей и вором.

— Плохо, что вы только сейчас это поняли! — пробасил шериф.

Слезы подступили к глазам Каролины, но она воздержалась от рыданий. В конце концов, возникло недоразумение. Если она сможет как следует объяснить шерифу мотивы своих действий, он, несомненно, отпустит ее. Одно было очевидным — ей не надо раскисать.

— Я уже говорила вашему помощнику Чарли, которому, между прочим, спасла жизнь, что я никогда бы не принесла сюда пистолет, если бы знала, что мистер Флинн поведет себя таким образом.

— Вы полагали, что он возьмет вас с собой? — небрежно заметил шериф.

Каролина тяжело вздохнула, как перед беседой с трудным учеником. Неторопливо и подробно она рассказала о своих злоключениях.

Она закончила рассказ, надеясь, что шериф отпустит ее. Но он этого не сделал. Он просто покачал головой и сказал:

— Кому-нибудь следовало бы всыпать вам как следует, чтобы научить уму-разуму.

После этого он ушел, провожаемый обиженным и беспомощным взглядом Каролины. Она осталась одна. За окном скулил пес, ее единственный друг.

Каролина села на койку, оперев лицо на руки. «Даже Кэтлин не опускалась до того, чтобы угодить в тюрьму», — грустно подумала она. Как были бы удручены Эмма и Лили, если бы увидели ее сейчас.

Когда Гатри, отъехав довольно далеко от Ларами, стал устраиваться на ночлег, из темноты вынырнул пес. Он стал обнюхивать хозяина и тихонько скулить.

— Ты образумился наконец, приятель, или нет? — спросил Гатри, погладив желтую шерсть пса. Гатри был рад появлению Тоба.

Пес попил воды из миски и съел остатки куропатки. Затем он стал хватать зубами рукав рубашки хозяина и тянуть.

Гатри лежал прямо на земле, подложив под голову седло. Он плотно скрестил руки на груди и пристально смотрел в пламя костра.