– Занятно.

– Не более того. Символ – не вещь в себе, застывшая во времени. Он текуч и имеет свойство менять свое значение. Не изменил ли теперь этот символ свой смысл на более мрачный? Слепая жадность, безудержная аутофагия, каннибализм. Грех.

– Никогда не рассматривал это с такой точки зрения.

– Этот город жиреет от своих же мертвецов, господин Орф, и в конце концов он проглотит сам себя. Эти медицинские практики, которые распространились по всему миру отсюда… Они ненормальны. Бороска – город Луны, колдовства и суеверия. Свет Солнца, свет рационального разума не достигает темных глубин Подземелья, и никогда не достигнет. Поэтому Подземелье опасно, господин Орф, смертельно опасно для всего человечества. И я убеждена, что оно как-то связано с чумой. Чума пришла оттуда.

– Надо же, – Матейн краем плаща вытер лоб от выступившего склизкого пота. – Вы так бесстрашно произносите это слово. На Совете все упорно избегали его и называли Великую Чуму просто «болезнью».

– Естественно, господин Орф, это обычная реакция – замолчать беду, но пользы от нее никакой. Вам плохо?

– Нет. Мне просто надо немного поспать.

Илая забралась на лошадь. В глазах Мартейна плыло, и женщина теперь, окруженная прядями тумана, и вправду выглядела, как сова. Страшная, призрачная сова, перья которой сияют под луной красным светом.

Она не спешила уезжать.

– Вам не идет этот шарф, господин Орф, – наконец сказала она. – Позвольте предложить вам кое-что, что соответствовало бы достоинству логиста.

Из седельной сумки она достала какой-то предмет и протянула ему. Мартейн взял его. Это была маска из твердого белого дерева, похожего на кость, изображающая воронью голову. Длинный клюв, темные линзы, ремни и шнуровка.

– Это один из артефактов септологов, – сказала Илая. – Линзы подстраиваются под остроту зрения, а внутри кожаные подкладки, чтобы не натирало. Очень удобно.

– Откуда он у вас?

– Неважно. В клюве – ароматические травы, чтобы вас вдруг не вырвало от запаха разложения. В маске это будет опасно для жизни, вы можете захлебнуться. Не снимайте ее, даже когда ляжете спать. И самое главное – запомните – она никак не защитит вас от чумы. Она просто не даст ей вырваться наружу.

– У вашего шлема такие же свойства? – рассеяно спросил Мартейн, вертя в руках маску. – Поэтому вы… Илая?

Ответа он не дождался. Услышав ленивый перестук лошадиных копыт, он поднял голову, и увидел, что Илая Горгон растворяется в тумане.

Мартейн снял шляпу, очки, снял шарф. Надел маску ворона, затянул ремни на затылке как можно туже. Надел шляпу. Сорвал ненужные уже повязки. Запахнул плащ.

Его длинная нескладная фигура приобрела теперь уже совсем гротескные очертания – длинный вороний клюв под широкополой шляпой, ссутуленные плечи в обтяжке черной морщинистой ткани, трость с оскалившейся головой фавна в дрожащей руке, блики факелов в темных глазницах. Он распрямился, весь в кудрях ржавого тумана, и начал спускаться по лестнице вниз.

Уровень 5

Соляные копи

Утренний, колючий свет безуспешно пытался пробиться сквозь необычайно плотный даже для этих краев туман к притихшей Бороске, а внизу, под толщей земли и камня, Барриор Бассорба, Колцуна и Йип старались пробиться через запертую дверь на первый ярус Подземелья.

Двухголовую конягу, так их выручившую, вместе с телегой они оставили у ворот в Подземелье. Торопливо забрали свои пожитки из хижины Ноктича и сразу же направились в путь, опасаясь погони. Йип вел крохотную группу, так сказать, с черного хода в Подземелье, пока они не очутились перед запертой дверью, на которой была прибита медная пластинка с цифрой «пять», как на каком-нибудь номере в таверне.

Дверь была насквозь прогнившей, испаханной поколениями червей и жуков, и выглядела так, как будто малейший чих был способен снести ее с ржавых петель. Но даже когда Барриор навалился на нее всем весом, даже когда он вставил клинок, как рычаг в тонкую щель между дверью и косяком, она не поддалась. С оправданной страхом перед преследующими их наемниками яростью он принялся со всей силы биться об нее плечом, но и это не помогло.

– Магия, – с отвращением сказал мечник и сплюнул. – Что скажешь, проводник, гроза Подземелья?

Йип возмущенно засопел.

– Как будто это моя вина! Мои пути идут не через двери, а через тайные туннели и темные лазы, в которые вам вовек не протиснуться. Разве я мог знать, что вы не в состоянии справиться с такой трухлятиной?

– Нет ли каких-то иных путей вниз? – спросила Колцуна.

– Нет, – категорично ответил крысобой. – Если только не хотите возвращаться обратно и чинить Подъемник Лоама.

Они не хотели. Цыганка предположила: