– Жаль, чаем не чокаются, а то отметили бы первый слёт земляков. – усмехнулась Таисия.
– Но, может, оно и к лучшему – от спиртного потом последствия разные нехорошие бывают (Славик слегка покраснел, догадываясь, в чей огород камень). У меня предложение: раз уж оказались на чужбине, на другом конце земного шара, давайте держаться вместе и выручать друг друга, когда понадобится. Представители многих других народов в чуждой, а подчас даже враждебной обстановке держатся вместе, тронь одного – все земляки тут же на выручку прискачут. А у нас частенько с точностью до наоборот – не только помощи не дождешься, так ещё и «по дружески» подножку подставить норовят. Поэтому давайте постараемся, чтобы у нас такого не было.

– Да кто против-то?

– В том-то и беда, что на словах все «за», а как до дела… Ладно, не будем о грустном. Расскажите лучше, кто-нибудь из вас реально пробовал вертеть кристалл?

– Я, - откликнулся Денис.

– Ну, и как ощущения?

– Будто попал в снегопад жёлтой метели, а снежинки на ощупь казались тёплыми.

– А у меня ничего подобного не было, - вздохнула Таисия. – Только голова закружилась. Может, не у всех сразу?

Славику похвастаться было нечем.

– Яна, что расскажешь ты?

– Немного: словно ветер уносит вдаль, но быстро закончившееся.

– Значит, наибольших успехов из нас добился Денис, ему и карты в руки. Когда получится осуществить какое-нибудь заклятие, поделишься опытом?

Потом разговор перешёл в плоскость воспоминаний о школьных годах. Как выяснилось, дальше всех та беззаботная пора отстояла от Яны, уже три года как окончившей школу в посёлке городского типа Лямино, располагавшегося в ста километрах от Златограда, - одном из наиболее значимых научных центров эпохи СССР. Перестройка не пощадила его, впрочем, как и остальные наукограды – институты стремительно пустели, аспиранты и научные сотрудники уходили в бизнес целыми лабораториями. Родители Яны, когда-то внёсшие немалый вклад в дело развития отечественной науки, тем не менее, продолжали верить – всё это временно, государство вспомнит об учёных и их исследования возобновятся. А потому

считали, что дочь должна продолжать семейные традиции и поступить на физический факультет ЗГУ. Однако Яна отказалась – не нужно было быть великим провидцем для понимания факта: наука, процветавшая здесь когда-то, уже никогда не возродится. А потому вместо подготовки к вступительным экзаменам пошла на курсы секретарей-референтов и вскоре получила место в одной небольшой фирме, где работала и за секретаря, и за курьера одновременно. По делам службы приходилось регулярно бывать в Златограде, именно там и приобрела рекламный вестник с объявлением насчёт Академии. Поскольку предки продолжали моральное давление, убеждая, что отсутствие высшего образования в их семье – позор, Яна решилась откликнуться на него. По поводу будущей профессии она не заморачивалась.

– За ближайшие годы вполне можно выбрать колдовство по душе. Мы еще даже не всех преподавателей повидали. Может, другие будут не столь суровы.

– Посмотрим. По теории вероятности рано или поздно должно повезти.

– Как и везде – у одних на уроках отдыхаешь душой, а у других минуты считаешь, побыстрей бы все закончилось, - высказался Славик.
– Или трясёшься, чтобы не вызвали. Вон в моем классе по биологии учительница была – как начнет рассказывать, заслушаешься, звонка не заметишь. Да такие факты приводила – ни в одном учебнике не найдёшь. Мои одноклассники, кто биологию на вступительных сдавал, почти все пятерки получили. А на математику ходили, как на казнь – училка, что её вела, тетка противная, урок начинала со стандартной фразы – мол, кому сегодня будем двоечку ставить? После таких слов, естественно, никакого желания штудировать алгебру уже не возникало. Может, потому в институте такой напряг с математикой возник? Я физически не мог заставить себя взять в руки учебник!

– Не волнуйся: едва ли в Академии Волшебства заставят решать дифференциальные уравнения. Однако на встрече с ректором тот что-то брякнул про латынь. Вот где проблемы гарантированы.

– Не переживай, вместе как-нибудь справимся. Не может быть такого, чтобы среди нас четверых не нашлось никого, кто смог бы её одолеть.

– В отечественной классической литературе – помните? – латынь клянут на чем свет стоит, представляя вещью очень скучной и не особо нужной в жизни.

– Скорей всего, большинство писателей не особо и затрудняли себя её изучением, отсюда такое отношение, – критически заметил Денис.
– Вряд ли она намного сложнее английского или немецкого.

– Ну, если для тебя языки не проблема…

– Проблема. Но не из тех, которые неодолимы.

Собираясь на занятие по магии Стихий, Славик уныло размышлял, что если и оно окажется столь же мрачным, как два предыдущих, то точно не видать ему успеха в жизни. Денису пришлось играть роль жилетки, в которую можно поплакаться.

Страдания приятеля оказались напрасными. Едва ученики успели рассесться, как окна распахнулись настежь, и в аудиторию влетел ковёр-самолет. Восседавший на нём смуглолицый мужчина с окладистой черной бородой, торчащей во все стороны, одетый в роскошную, красного цвета, рубаху и синие шаровары, с остроносыми тапочками на ногах и малинового цвета тюрбаном на голове являл собой типичный персонаж «Тысячи и одной ночи».

– Йо-хо-хо! А вот и новые студенты! Приветствуйте Великого Мастера Асфарга! Я научу вас обращаться с силами стихий и подчинять их себе! Всё, что от вас потребуется – лишь быть прилежными учениками и проявлять старание в изучении волшебства!

Сделав круг над аудиторией, он неожиданно спросил:

– А ну-ка, кто скажет мне, какая магия позволяет ковру летать и не падать?

– Левитация, сэр? – робко предположил кто-то.

– Левитация? О нет! Слишком утомительно и не очень эффективно. Есть другие идеи?