«Словно гадюка», — подумал Андрей. И резко спросил, глядя незнакомке в глаза:

— Надо-то что?!

— Убей его, и спасёшься! — последовал ответ. Женщина резко развернулась, возвращаясь в проход.

— Я расследую убийства и наказываю виновных, мадам! Вам ещё не поздно одуматься! — прокурор автоматически сообщил ей свое решение и удивлённо смотрел, словно со стороны, как серебряные нити прохода увлекают в свою пустоту огромное извивающееся тело змеи.

— Анаконда! — подумал он и шагнул следом...

Голова закружилась, Андрей Дмитриевич резко сел, схватившись за голову руками.

— Ну вот, перегрелся на солнце-то, всё потому, что без кепки… а я говорила! — услышал он родной голос тёщи.

«Не анаконда, кобра ядовитая», — подумал прокурор, поднимая бренное тело с грядки.

— Всё, дамы! Я больше не огородник на сегодня, — категорично сообщил пострадавший на уборке урожая.

— Наташа, где мое пиво? И вообще, мы обедать сегодня будем, или нет?!

Глава 34

День обещал быть жарким.

Тем не менее, Авром не торопился возвратиться к себе в уютный дворик под разросшиеся ветвистые маслины. Он никогда не торопился. Поэтому всегда и везде успевал.

Последний поворот, и Авром оказался на старой площади. Привычно оглядев её, он остолбенел от неожиданности.

Из открытого настежь окна, расположенного на фасаде Храма, спускались по приставной лесенке две невероятно грязные мужские фигуры. Старая лестница шаталась, и Аврому даже показалось, что он слышит её натужный болезненный треск. Между тем, люди спрыгнули, прошлись по карнизу, неторопливо перелезли вниз, очутившись почти у входа.

По разумению наблюдателя, в этот момент святотатцев уже обязаны были схватить охрана и полиция. Появились бы репортеры, и начался невероятный шум. Но на площади стояла обычная утренняя тишина, и даже Ваджих Нусейбе, находящийся практически рядом, никак не реагировал.

Площадь у входа в Храм постепенно заполнялась туристами...

***

Аврома всегда удивляли распри, внутри якобы единой религиозной массы. Только в православном мире церковь делили на Красную и Белую. Выделяли: католиков, протестантов, лютеран, грузинскую и армянскую епархии. В наличии были представлены какие-то секты, ответвления; никониане, адвентисты седьмого дня и многие-многие другие.

Но и на этом не заканчивались странности среди верующих христиан. Некоторые паствы устраивали карнавальные шествия по Иерусалиму; Белые били Красных; эфиопы ненавидели армян…

Самые удивительные события происходили в Великий День христианской Пасхи. Вот тут уже было не до шуток! К Храму заранее стягивались войска, полицию приводили в состояние абсолютной готовности ко всему. Ждали погромов, взрывов, активизации террористов, просто боялись давки и драк!

У этого Храма давно не вспоминали о взаимоотношениях трёх основных мировых религий. Достаточно было разборок внутри своей.

Но был один удивительный предмет, который даже называли «всезамирителем», ибо он устанавливал «статус кво».

Старая лестница, поставленная непонятно когда и неизвестно кем.

Сей деревянный предмет, находился у правого окна второго яруса фасада Храма Гроба Господня. Она появилась минимум двести лет назад у проема, находящегося во владении Армянской апостольской церкви на карнизе, принадлежащем греческой Иерусалимской церкви. Эта старая, сбитая руками неведомого плотника, вещица уже несколько столетий являлась одним из главных символов межконфессиональных разногласий христианства.

Но, после принятия соглашения, удалось установить видимость хрупкого перемирия. Правда, как-то один коптский монах, зачем-то переместил на полметра своё кресло, попав в эфиопское пространство и, как результат, одиннадцать человек попали в реанимацию.

Армяне так подрались с греками, что православные вызвали спецназ.

Но, в принципе, благодаря недвижимой лестнице, сохранялся относительный мир.

И вот, на глазах у Аврома, по этой самой лестнице спустились чужие грязные ноги и чуть не сломали её!

Мир должен был сойти с ума. Но мир молчал.

Двое молодых людей, между тем, прошли мимо, распространяя вокруг резкий запах затхлого болота.

И Авром нарушил традиции, не дойдя до привратника, он развернулся и пошёл за этой странной парой.

***

Ванька, вдохновенно хлюпая кроссовком, наконец, рассмотрел приятеля.

— Земля обетованная, дорогой мой Димон, оказалась сортиром полным нечистот. А ты у нас похож на пугало огородное!

Димыч от этих слов съёжился и виновато опустил глаза.