Сегодняшний день был в этом смысле вполне зауряден. Непроглядную черноту космоса рассеивали лишь далекие точки звезд, и тусклое местное светило. Какое-то движение присутствовало лишь во внешнем астероидном облаке, полном мелких космических камней. Туда, верпины прилежно изгнали все лишнее, пользуясь генераторами притягивающих лучей, точно домохозяйка - метлой. Даже республиканская флотилия, висящая на периферии системы, перемигивалась огнями прожекторов куда как менее ярко. Большая ее часть исчезла с глаз долой, бросив периметр Роша на скромную тройку “венаторов”, полдесятка “арквитенсов”, и около сотни АРК-170.

Дооборудованные сенсорами тяжелые истребители усердно тянули патрульную лямку. Изогнутые траектории их курсов, подсвеченные синим выхлопом ионных турбин, опоясывали Рош прерывистой линией. Иногда, эта цепь часовых теряла одно из звеньев - на общей комм-частоте звучал усталый доклад клона-пилота, и его “арк” сворачивал в сторону ближайшего из крупных кораблей. Навстречу ему немедленно стартовал сменщик, спеша занять освободившееся место в строю.

Все эти эволюции, как и пропажа части крупных кораблей, были частью плана по ловле “Уничтожения” на живца. По мнению джедаев, малочисленная охрана Роша должна была хоть немного, но усыпить бдительность командования “поработителя“. Менее осторожный противник же должен был стать более легкой добычей.

Сами архитекторы плана, и одновременно исполнители важнейшей его части, были заняты несложной, но нервной и утомительной работой - ожиданием. Четверка “дельт”, почти незаметная на фоне космоса, дрейфовала с отключенными системами. Ее пилоты, загерметизировав скафандры, расположились в своих креслах и терпеливо ждали. Ждали уже долго - гости-каэнэсовцы задерживались.

Для Нила Коррина, вынужденное бездействие не было таким уж тягостным. Поначалу, он вовсю бдил, просеивая потоки Силы у возможных выходов с гиперпутей, и пытаясь высмотреть прибывающего врага в космической черноте. Спустя около часа наблюдения, он бросил это бессмысленное занятие, и обратился к мысленной связи с наставницей. Та, тоже успевшая заскучать, была не прочь скоротать время общением, и Нил с готовностью принялся ее развлекать.

“Когда алтарный помост достроили, Чжугэ Лян взобрался на него, и давай колдовать, - рассказывал он.
– Духов призывал, благовониями дымил, веером своим махал, в общем, показушничал напропалую. Но что самое интересное, после его шоу и вправду задул восточный ветер. С ним, план военачальников царства У увенчался сокрушительным успехом - брандеры подожгли флот царства Вэй, и тот, раздуваемый попутным ветерком, сгорел дотла. А наземные войска вэйцев постояли немного на берегу широченной реки, попялились на другой берег, но вплавь переправляться не захотели. Так и ушли домой с позором.”

“Понятно, что тот мудрец работал на репутацию, - мысленная реплика Луминары полнилась сомнением.
– Ты упоминал, насколько суеверны были тамошние люди. После успеха ритуала Чжугэ Ляна, его просто обязаны были зауважать простые жители У. Но разве их элиты не понимали, что к чему? У них, подобная манипуляция могла вызвать лишь недовольство.”

“Могла бы, но не вызвала, - весело ответил юноша.
– Во-первых, уские правители хорошо понимали, по какому тонкому льду ходят. Единственный способ остановить вэйцев - атака брандеров на их флот, - провалился бы без попутного ветра. Из-за этого, вся элита У мучилась сплином. Главнокомандующий их войск и вовсе прятался в своем поместье, сказавшись больным. Чжугэ Лян их, фактически, спас. Во-вторых, он сделал это на редкость деликатно. Скажи он прямо, что через пару дней задует восточный ветер, он, считай, говорил бы: я, посторонний человек, знаю ваш домен лучше вас самих. То есть, он назвал бы идиотами и правителей У, и всю их бесполезную свору советников. А вот магический ритуал - совсем другое дело. В-третьих, уские вельможи, конечно, все поняли, и не могли не задуматься - а что еще знает этот хитрован, чего не знаем мы? В общем, Чжугэ Ляна начали побаиваться и уважать. И не зря - умный был мужик. Целую стаю птиц мог прибить одним камнем.”

“Подобный подход кажется мне ненадежным, - задумчиво протелепатировала мириаланка.
– Сложные планы чаще всего срываются. Да, в битве при Красной Скале у Чжугэ Ляна все получилось, но это выглядит больше везением, чем расчетом. Или, скажешь, его переусложненные стратегии не проваливались?”

“Проваливались, конечно, - безмятежно ответил Нил.
– Но редко. Тут все просто, на самом деле. Во-первых, он всегда закладывал в свои планы запас прочности. Старался предусмотреть все исходы. Во-вторых, в каждую кампанию, он ставил перед подчиненными несколько задач, разной степени достижимости. Если основная срывалась, то Чжугэ Лян выполнял второстепенные, и добивался хотя бы частичного успеха. И, наконец, в-третьих,” - он ненадолго прервался, собираясь с мыслями.

“Тогда, мир был совсем еще маленьким, - возобновил он свою мысленную речь.
– Транспорт - лодки и ездовые животные, связь - почтальоны на все том же транспорте. Тот мир можно было пройти пешком из конца в конец, и затратить на это всего несколько лет. Еще, он был простым. Наука и технологии едва зародились, даже ковка железа была невесть каким хайтеком. Тогдашние люди знали и умели не так уж много. Достаточно прилежный и умный человек мог изучить тот мир полностью, причем, за сравнительно недолгое время. А известным легко управлять. Когда ты досконально знаешь местность, ее рельеф и климат, то можешь успешно предсказывать смену погоды. Когда ты знаешь разумного, его образование, воспитание, и окружение, то можешь предугадать ход его мыслей. В таких условиях, составление сложных, но надежных планов - вполне себе выполнимая задача.”

“Именно поэтому, ты всегда так упирал на важность разведки, - рассудила Луминара.
– Знание противника - ключ к победе.“

“Ага, все так, - согласился Нил.
– Правда, важно еще знание себя, и знание поля боя.”

“С полем боя - понятно, но знание себя?
– усомнилась мириаланка.
– Разве оно - не нечто само собой разумеющееся? Или ты имеешь в виду изучение своего оружия и военной техники?”

“Отчасти, - задумчиво ответил юноша.
– Тут надо помнить, что сражается не оружие, а разумный. Кстати, именно об этом рассказывает история встречи на перевале Хуажун…”