Четвертый из этой пестрой компании, отступивший от двери, видимо, и был Баркосом Энрафом - черноволосый и бледнокожий человек, глядящий с холодным спокойствием. Свое оружие - узкий протазан, - он, тем не менее, держал близко.

Всю их компанию, кроме одежды и вооруженности, обобщало немногое - каждый из них был строен, атлетичен, и держал свое оружие с привычной легкостью. На их лбах темнели полосы одинаковой замысловатой татуировки, прилегающей к бровям и внешним уголкам глаз. Даже крупные пластины лобных чешуек трандошанца были украшены канавками резьбы, извивающимися в тех же плавных линиях.

– Почему не открывали дверь?!
– Нил убедительно завелся с пол-оборота. Вооруженность и недружелюбное молчание одинаково одетой четверки он счел достаточным поводом для включения режима “нахал малолетний, вконец охамевший”.

– Чиним препятствия ордену джедаев?!
– продолжал разоряться он.
– Еще и оружие похватали. Подраться захотели, вояки захолустные?! Это я могу устроить, - набычившись, он демонстративно погладил футляр со световым мечом.

– Успокойтесь, падаван Коррин, - усталое раздражение, звучащее в голосе Луминары, одобрил бы и самый придирчивый театральный критик. За годы учительства, мириаланка волей-неволей напрактиковалась в проявлении этой эмоции.
– Мы здесь для разговора с Баркосом Энрафом, и ничего более.

– Как скажешь, наставница, - с тягучей ленцой ответил юноша.

Он вразвалочку подошел к молчащей четверке, и остановился напротив твилека - слишком близко, нагло вторгаясь в его личное пространство. Приблизив свое лицо к его, Нил пристально уставился на все так же иронично улыбающегося разумного. Лицо юноши излучало брезгливый интерес.

– Классная татушка, хвостоголовый, - процедил он через губу.
– Что означает? Дай угадаю - что-то вроде “моя мама - шлюха”?
– улыбочка твилека искривилась, обращаясь гримасой неподдельной злости, но прежде чем он успел отреагировать, вновь вмешалась Луминара.

– Оставьте его, падаван Коррин, - градус недовольства в ее голосе повысился, приближаясь к верхним отметкам шкалы.
– Баркос Энраф, вы проходите возможным свидетелем по делу о пропажах разумных в этом квартале. У вас есть, что сообщить следствию?

– Ты говори, говори, - отодвинувшись от твилека, Нил с легкостью переключил свое внимание на новую цель. Склонив голову на плечо, он всмотрелся в безразличное лицо человека.
– Или язык отнялся, а, воитель с помойки? Давай помогу. Повторяй за мной: я, Баркос Энраф, хочу сообщить следствию все, что знаю о пропажах, а именно… - он приглашающе покрутил рукой в воздухе, маскируя под это указующий жест техники.

Ему удалось вычленить собственный посыл, и даже придать ему кое-какой импульс в направлении Энрафа, но и только: концентрация неожиданно легко сбивалась, даже несмотря на неумолчное, ободряющее звучание кристалла в его мече. Его связь с Силой словно скрылась под серой пеленой густой хмари, в чем-то подобной мерзкой бандомирской атмосфере. Юноша сосредоточился, максимально отрешаясь от всего, кроме техники внушения, и вновь поймал восприятием тусклый отсвет своих слов. Не надеясь на невеликое усилие, вложенное им поначалу, Нил напрягся, сводя потоки Силы в точку, в граненое острие, сердцем которого стали его слова, нацеленные в разум Баркоса Энрафа. Стрела его внушения хищно свистнула, прорезая собой туман, заполнивший сверхъестественное восприятие юноши. Казалось, техника Силы вот-вот вопьется в мысли своей жертвы, оставляя за собой раневой канал утерянной памяти, надорванной мотивации, и распадающихся желаний. Этого не случилось - сквозь помехи, забивающие его ощущения, Нил почувствовал лишь едва слышный отзвук неудачи. Лязг стали о несокрушимый доспех, бессильный скрежет ножа о прочнейший гранит, лопающийся звук хрустального бокала, падающего на каменный пол. Защита разума этого человека была на несколько порядков крепче, чем ожидал Нил.

– Простите, рыцарь-джедай, мне ничего неизвестно ни о каких пропажах, - с холодной вежливостью ответил Луминаре Баркос Энраф.

Его звучный и уверенный голос был предельно ровен, но юноша, все еще сосредоточенный, уловил в нем насмешливо-торжествующую нотку. Нил ощутил укол недовольства - его неудачная попытка внушения не прошла мимо внимания Энрафа. Усилием воли, он собрался: нужно было доиграть представление до конца, несмотря на пару испорченных реплик.

– Мы с товарищами не лезем в чужие дела, - намек в словах человека было сложно упустить.
– Все наши занятия - тренировки, учеба, и бытовые заботы. Наблюдение за другими разумными в них не входит.

– Быть может, в ваших бытовых заботах, вам удалось заметить что-либо странное?
– с усталой скукой поинтересовалась мириаланка.
– Две жертвы - свиврени Ралит Кин, и бандомирец ТашХок, - практически ваши соседи: они жили на другой стороне улицы. Если вам известно хоть что-то об их исчезновении - расскажите.

Даже хмарь помех не смогла скрыть от Нила воздействие его наставницы, доверху наполненное мощью. Неудача падавана не осталась для Луминары секретом, и джедайка ударила в полную силу - так, что неподготовленный разум это внушение вполне могло стереть без следа, оставляя за собой коматозное тело. Ее атака, иначе и не назовешь, показалась юноше целым градом тончайших игл мономолекулярной заточки, врезавшихся в мысли Энрафа со сверхзвуковой скоростью. Но даже этот впечатляющий натиск не смог преодолеть щиты, прикрывающие разум человека.

В беседу неожиданно вмешался трандошанец, протяжно прошипев что-то на своем языке. Его пасть ехидно оскалилась.

– Яррсск говорит, что очки, которые Ведущая Счет дала бы за вас, ничтожно малы, - насмешливым тоном перевел твилек.

– Ой, ну надо же, ручная зверушка разговаривает, - вскинулся Нил в притворном удивлении. Его губы вновь брезгливо скривились. Во вмешательстве двух товарищей Энрафа, он увидел хорошую возможность попробовать на прочность и их разумы, и не замедлил ею воспользоваться.