— Аккуратнее только, ксивой не маши, пушку не бери, — он коротко кивнул.

— Знаю всё, — чуть улыбнулся я, — просто с тобой хотел пообщаться, что ты на этот счет думаешь?

— Слушай, ну, скажем так, скоро группировку «Универмаг» в общем и Кросса в частности ждёт большой сюрприз, — отец хитро улыбнулся. — Только никому не говори. Лады? Так что можешь чуток подождать. Но если хочешь узнать что-то до большого шухера, как они говорят, лучше не жди. Ты кому-то говорил об этом?

— Толя Коренев только знает, скажу ещё Якуту. И все.

— Смотри, Паха, — отец затушил окурок в цветке, — дело пока пахнет обычной уголовкой, хотя есть подозрения, что это банда — и тогда серия наклёвывается. Если точно поймёшь, что прослеживается именно организованный след и всё делается с ведома Кросса или кого-то из его бугров, скажи мне или Витьку, отработаем материал по нашей линии и приобщим всё к их делу. А я тут пока тоже кое-чего посмотрю, — он наморщил лоб. — Был один такой случай у Витьки с пропавшей бабкой, которой пообещали дом в деревне, а потом ни бабки, ни дома, а квартиру продали. Вдруг серия, и это они же? Посмотрю сегодня, утром подходи.

— Договорились.

Всё это я понимал и сам, но я не столько пришёл за советом, сколько хотел пообщаться с ним, пока у него есть свободная минутка. А то редко доводилось поговорить, что в обычной жизни, что в ментовской. В детстве я не понимал, почему он вечно занят, только когда сам хлебнул оперативной работы, понял, как всё это устроено.

Но теперь, после того, как тогда его потерял, а сейчас снова вижу его живым, буду навещать его как можно чаще, заодно придумывая, как избавиться от той проблемы. Киллер уже у меня под рукой, и если всё пройдёт гладко, он даже не нажмёт на спуск.

Но вот одна фраза отца меня насторожила — банду ждёт большой сюрприз. Надо выяснить всё, пока универмаговцы не поняли это сами и не начали подчищать хвосты. Кто знает, на что способен доведённый до отчаяния Кросс, когда ему на хвост сядет РУОП?

Надо с этим работать. Прорвемся…

Я вернулся в кабинет и увидел такую картину: Толян с растерянным видом сидит за столом, а над ним, как коршуны, нависли Сафин, Якут и Устинов. Лица у них суровые, бескомпромиссные, а Толик виновато хлопал глазами, будто пиво в одну каску выхлебал и ни с кем не поделился.

Все три старых опера медленно повернулись ко мне.

— Я чё-то не понял, — начал Сафин строгим голосом. — Васильев, ты работать-то у нас собираешься или нет?

— Собираюсь, — я кивнул, уже догадываясь, к чему они клонят.

— А вот Коренев что-то не хочет, — добавил Устинов, хмуря щётки бровей. — Eшки-матрёшки, зачем вообще к нам переходил, если не собирался работать? У нас впахивать надо, а не седалищем на стулья давить!

— Дык мы ж… мы работаем! — дивился Толик, не понимая, откуда у такого наезда ноги растут. — Паха так вообще, убийство вчера раскрыл в депо, а сегодня мы с ним работали по…

— Плохо работали, — оборвал его Сафин.

Казалось, он всерьёз включил начальника, но по искрящимся хитринкам в его глазах я понял, что это проверка — посвящение новобранца в наше дружное братство убойного отделения.

— От хорошей работы праздник на душе и тепло по жилам… А от плохой — никакого праздника нет. Ни в одном глазу, как грица… Сечешь?

— Не особо… — чесал затылок Толян. — Работа — не Новый год ведь… При чем тут праздник?

— О-от молодёжь пошла! — картинно всплеснул руками уже Устинов, обращаясь к Сафину. — Маратыч! Ну как еще объяснять, что любое понимание требует вливание.

— А-а! — хлопнул себя по лбу Толик. — Вы про проставу, что ли?

— Ну, можно и так назвать, — кивнул Устинов — А вообще, запомни, когда в коллектив попадаешь, ты должен ему радость принести, иначе не сработаешься. И, в данном конкретном случае, тут у тебя есть два способа: либо поишь и кормишь, либо устраиваешь хохму над начальником, над Шуховым, то есть. Гы-гы…

Я решил вмешаться, чтобы не грузили напарника. Так-то я тоже еще не проставлялся.

— Хохмить не умеем, — громко проговорил я. — А вот генеральский паёк с водочкой присутствует. Толян, доставай ветеранский гостинец, будем работать с коллегами на праздничной ноте. И сало не забудь.

— Вот не зря я тебя учу, — заметил Якут с улыбкой.

— Зуб-то прошёл?

— Да вроде бы, завтра схожу в госпиталь к извергам, если время будет, — он отмахнулся и с надеждой добавил: — А может, и так пройдет.

Я знал, что наставник никуда не пойдет. Будет неделю мучаться, но терпеть. Он не боится бандитов, он плевал на пули, а от зубных врачей бежать готов.

— У сороки боли, у вороны боли, у Якута не боли! — хохотнул Устинов, накручивая шикарный ус на подрагивающий от нетерпения палец.