Игорь отложил гитару, встал и подошёл к Миле. Потянул ее за руку. Девушка встала.

Игорь мягко взял Милу за подбородок, а сам чуть склонил голову. Они некоторое время так стояли — лицом к лицу.

Прозрачная капелька скатилась по щеке Милы в ложбинку между её губами. Игорь попробовал эту капельку на вкус. Солёная. Даже горьковатая.

И Игорь почувствовал, что ему просто необходимо освободить Милу от этой горечи. Сейчас на свете нет для него ничего важнее. И он стал губами собирать эту солёную горечь, льющуюся из глаз девушки, и всё сильнее прижимал Милу к себе.

А она стояла безвольно, лишь позволяя себя целовать, но сама на нежные прикосновения губ Игоря не отвечала. Однако плакать перестала.

— Почему эта боль преследует меня? Игорь – вот он. Живой и тёплый. Пора перестать жить прошлым. У меня есть настоящее.

Мила ответила на поцелуй Игоря. И горечь постепенно начала отступать. Мила ощущала, как страсть, охватившая мужчину, постепенно передаётся ей. И наплевать на воспоминания и сожаления. Игорь с ней. Здесь и сейчас.

Она обвила его шею руками. И её учащённое дыхание заблудилось где-то возле мочки уха Игоря.

Эта девушка. Она заворожила, околдовала, свела его с ума. Как хорошо, что на ней мало одежды. Сил нет терпеть, когда это, такое желанное, тело освободится от совершенно не нужных покровов.

Пальцы Милы сплелись чуть пониже затылка мужчины.

Его футболка повисла на спинке стула.

Обе серебряные волчьи морды на груди Игоря подмигнули ей и улыбнулись от предвкушения своего волчьего счастья. Или Миле так показалось?

Тело Милы на его руках стало невесомым. Реальности больше не существовало. Во всём мире остались лишь две сталкивающиеся волны запредельного наслаждения. Для обоих.

Ужин они снова съели на завтрак. Девушка допивала вторую чашку кофе, зажёвывая его круассаном, когда Игорь задал вопрос:

— Мил, а почему ты меня Ингваром называла?

[1] У этой песни есть прототип - см. видео в Дополнительных материалах. Содержание песни другое, но такая песня способна произвести описанное впечатление.

Глава 19

Море могучее, дерево тёмное,

Кровная память…

В зыби глубиной всё живо,

И море всё знает…

Сменяется суть

Направленья пути.

Кручение судеб…

Цепляются нити.

Что будет?

В первое мгновение Мила растерялась. В её планы совсем не входило рассказывать Игорю, что до встречи с ним она любила его «клона»-викинга. Или кого? Не двойника же. Во-первых, всё равно не поверит. Во-вторых, будет ревновать. Оно ей надо? Но как же выкрутиться?

— Как? Ингваром? Извини, профессиональная деформация, — Мила улыбнулась при этих словах. — Это называется «заучилась». Начала писать дипломную работу. Погрузилась в тему. Читаю кучу статей и научных трудов про варягов-викингов. Князь Игорь был сыном Рюрика, а Рюрик был варягом, то есть викингом, значит, на самом деле, звали князя Ингвар Рюрикссон, точнее Хрёрикссон. Короче, Игорь — это адаптированная славянская форма скандинавского имени Ингвар.

Мила не была уверена, что Игорь примет эту неуклюжую версию за истину, но больше она на ходу ничего придумать не смогла.

— Ладно, если что, буду откликаться на Ингвара, — улыбнулся в ответ Игорь. — Может, мне тогда и псевдоним соответствующий взять? Только я не Рюрикович, а Олегович. Но Олег — ведь тоже скандинавское имя по происхождению? Вещий Олег вроде с Рюриком пришёл?

— Да, Олег — это русифицированный вариант имени Хельги, что означает «священный». Ингвар Хельгасон, конечно, шикарно звучит. Весьма подходящий псевдоним для лидера «Королей Вальхаллы», — засмеялась Мила. — Но не поздновато ли ребрендинг делать?

Нет уж, этот Игорь — не Ингвар. Хотя он мужик сильный, конечно. Но имя викинга, сорвавшееся с её губ в порыве страсти, ему всё же не подходит.

— Получается, я хочу видеть в Игоре Ингвара? Это и есть ответ на вопрос, кого же я всё-таки люблю? Выходит, сурового викинга из десятого века? И теперь я убеждаю себя, что Игорь — это тот же Ингвар, то только в современном обличии.

Каким бы очевидным ни был этот вывод, Мила не была готова с ним согласиться. Ингвара больше нет и не будет. Есть только Игорь. Надо привыкать любить Игоря.