– Его Величество не выйдет поздороваться с героем? – спокойно спросил генерал, выдерживая презрительный взгляд новоиспеченного советника.

– Король не разговаривает с трупами, – усмехнувшись, ответил маркиз.

– Как видишь, я еще жив!

– Это ненадолго, – оскалился Орис и жестом приказал схватить воина.

Два стражника тут же оказались рядом и скрутили за спиной руки генерала. Тот дернулся, пытаясь освободиться, но тихо застонал от нестерпимой боли. Натянувшаяся ткань рубахи вмиг пропиталась кровью.

– Жаль, что ты не издох в дороге, – процедил сквозь зубы королевский прислужник. Приблизившись вплотную, он вынул меч из ножен бывшего главнокомандующего. – Так не хочется марать о тебя руки… Да, придется! – убедившись, что охрана крепко держит плененного воина, он размахнулся и со всех сил ударил в середину алого пятна. Ноа сдавленно вскрикнул, стиснув бледные губы, и обмяк в руках дворцовой охраны. Орис брезгливо посмотрел на кулак, испачканный кровью и, вынув белоснежный накрахмаленный платок, принялся тщательно вытирать ухоженные аристократические пальцы. В соседнем зале послышались приближающиеся шаги и голоса. – Бросьте его в темницу! – приказал он стражникам. – После с ним разберемся.

Маркиз еще какое-то время стоял посреди огромного холла и с опаской смотрел вслед уводимого генерала, который даже в полусознательном состоянии внушал ему чувство непреодолимого страха. «Главное, чтобы никто из дворцовых не увидел его живым, не ровен час дойдут слухи до пленницы – совсем неуправляемой станет. Ее и так усмирить нелегко будет», – подумал он, извлекая из памяти соблазнительный и прекрасный образ Эвелин.

* * * * *

Эвелин не могла уснуть этой ночью, сидела на подоконнике и глядела на увязший во тьме сад. Слез больше не было, сил тоже. Она ждала, когда придет Орис и отведет ее попрощаться с Ноа, но никто не приходил. Это изматывало, но также вселяло надежду, что ее возлюбленный жив.

Откуда-то издалека доносились приглушенные звуки застолья. «Празднуют победу…» – догадалась Эви. Может про нее просто-напросто забыли?

Вдруг раздался шорох у закрытой двери. Пленница насторожилась. Затем чуть слышно щелкнул замок и в приоткрывшуюся щель осторожно скользнула служанка.

– Уна? – удивленно воскликнула девушка. – В такой поздний час?

Гостья тут же приложила палец ко рту, показывая, что нужно молчать. Она приблизилась, протягивая аккуратно сложенный клочок бумаги. Эви схватила записку, пробежала глазами по неровным строчкам и почувствовала, как сердце замерло в груди.

«Генерал жив. Он заперт в темнице», – гласило послание.

Сквозь слезы Эви посмотрела на служанку, и та кивнула, подтверждая написанные слова, а затем махнула рукой, приглашая следовать за ней.

Пленница смяла листок и бросила в камин, забыв о том, что огонь в нем давно погас. Не обратив на это никакого внимания, она осторожно покинула комнату и устремилась вслед за своей подругой.

Вокруг царил полумрак. Сердце отчаянно билось в груди от страха, что ее могут заметить. Нервы были на пределе. Она чуть не вскрикнула, когда запнулась обо что-то мягкое, распластанное на полу. Уна вовремя подхватила, не дав ей упасть и закрыла ладошкой рот. На полу, вытянув ноги, лежал рослый детина. Служанка, положив ладони под щеку, показала, что горе-охранник спит и увлекла девушку дальше по коридору.

Так, незаметно для чужих глаз, они добрались до подвальных помещений, изредка прячась от проходивших мимо пьяных стражников. Уна уверенно тянула вперед, казалось, она знала каждую лазейку, прекрасно ориентируясь в лабиринте огромного дворца.

Вскоре они оказались в темнице, осторожно обойдя отчаянно храпевшего постового, от которого несло кислым самогоном.

Эвелин сняла горящий факел со стены и, освещая себе путь, устремилась на чуть слышный звон цепей. Увидев темный силуэт за одной из решеток, она позвала сдавленным от накативших слез голосом:

– Ноа…

Тень в глубине камеры вздрогнула, снова звякнув цепями. Эви оглянулась в поисках своей спутницы, но ее уже и след простыл, она словно растворилась во мраке подземелья. Однако, в том месте, где служанка стояла всего лишь минуту назад, девушка увидела большой ржавый ключ.

Отперев замок, Эвелин со скрипом отодвинула решетку и вошла внутрь. Медленно подойдя к пленнику, она осветила его лицо и вскрикнула от радости:

– О, боги! Ноа, ты жив!

Генерал с трудом поднял голову и посмотрел на стоявшую рядом девушку.

– Эвелин… – хрипло проговорил он, синими потрескавшимися губами. – Я снова в бреду…?

– Нет, милый! Это действительно я! – она торопливо сунула факел в держатель на стене и обхватила лицо возлюбленного влажными от волнения ладонями. – Боже, Ноа, что они с тобой сделали?

Только сейчас Эвелин разглядела, что ее любимый стоял прикованный цепями к стене без возможности хотя бы сесть на грязный сырой пол. Его одежда была залита кровью. Нестерпимо пахло железом и нечистотами. Эви с трудом держалась, чтобы не разрыдаться.