Утро сын открыл глаза. Оказалось, Роб ничего не помнит, я сказала ему, что он упал и ушиб ногу, и теперь ему надо полежать. Он попросил принести своего игрушечного тигренка и снова провалился в сон.

Потянулись бесконечные дни, наполненные ожиданием. Я практически не отходила от постели Роба, ночевала тут же в больнице. Каждый день приходили дети, несколько раз нас навещал Чарльз Брайтон, иногда вместе с Элизабет. Приходили Адам Пирсон с Наоми, которая по-прежнему была бледной. Все старались сказать нам добрые слова, приносили игрушки и сладости. Я знала, что прошли похороны Терезы Хоган.

Однажды вечером в дверь палаты постучали, и заглянула незнакомая женщина лет сорока, а может, и постарше. В ее когда-то рыжих волосах были седые пряди. Она держала в руках букет ромашек.

— Миссис Эклз, здравствуйте, я Магда Винник, пришла навестить своего сына, и к вам вот зашла.

— Там лежит мой Тадеуш, — махнула женщина рукой в конец коридора.

Я прошла за ней вслед. Оказывается, Роб не единственный пациент в больнице. В крайней палате по коридору лежал бледный рыжеволосый мальчик лет десяти, к нему были подключены различные трубочки и датчики. Я подумала, что он спит.

— Это мой Тэд, он уже три с половиной года лежит здесь, после лихорадки так и не пришел в себя. Иногда просыпается, никого не узнает и спит дальше. Врачи говорят, что, может, он и поправится, но они и сами ничего не знают, — Магда Винник смахнула слезы. — Иногда прихожу вот, еще больше себя расстраиваю. У меня еще трое детишек.

Она поставила в вазу возле кровати букет ромашек, поцеловала сына в лоб и вышла.

— Заглядывайте иногда к нему, миссис Эклз, пока вы здесь. Врачи говорят, что он ничего не чувствует, ни на что не реагирует, но все равно… Тадеуш ромашки любил…любит, — Магда Винник всхлипнула и вышла.

Я потрясенно глядела ей вслед. Оказывается, лихорадка Энтони могла закончиться и так. Как хорошо, что я обратилась с Кларку Гору! Интересно, как он там живет, подумалось мне. В суматохе последних дней я не вспоминала о нем. Но я еще не знала, что очень скоро мы снова встретимся с ним.

День сменялся за днем. Роб пришел в себя, страшные синяки на его теле стали бледными. Он порывался встать и очень расстраивался, когда я мягко удерживала его.

Почитав ему сказку, я увидела, что сын заснул, и решила выйти на несколько минут на свежий воздух. Дул легкий ветерок. Солнце уже садилось.

Я увидела, как из коттеджа напротив вышла Мод Стюарт. Она помахала мне рукой и подошла ближе. На ней было красное платье и туфли на каблуках. Губы Мод были накрашены яркой алой помадой, глаза подведены. От нее пахло дорогими духами и алкоголем. В руках у нее был пакет.

— Миссис Эклз, — она посмотрела на меня, — я как раз шла в больницу к вам.

Дуглас сказал, что произошло несчастье с вашим сыном, и я пришла. Наверно, вам это странно, — задумчиво сказала она. — Мы ведь с вами практически не общаемся. Да я ни с кем не общаюсь в этой дыре. Мы ведь живем в коттедже практически рядом с больницей.

Видимо, Мод хотелось поговорить.

— Мне нужно вернуться в палату, вдруг сын проснется, — сказала я.

Но Мод пошла со мной.

Я заглянула в палату и увидела, что Роб по-прежнему спит.

— Давайте просто посидим в холле, — предложила Мод. — Это вам и вашим детям, — она протянула пакет с фруктами.

— Дуглас улетел на Приму, ассистировать доктору при сложной операции, и я совсем одна. Знаете, он был блестящим хирургом, его очень ценили, — Мод достала откуда-то из кармана серебристую фляжку и сделала глоток.

— Надеюсь, я вас не очень смущаю, миссис Эклз, это моя анестезия, — Мод усмехнулась.

Мы сидели в холле, и Мод продолжала изливать душу.

— Знаете, я ведь увела Дугласа из семьи. У нас с ним нет своих детей, а у него на Земле остались две дочери. Мне очень хотелось сделать карьеру. Вы знали, что я была актрисой и подавала большие надежды? Меня могли даже пригласить в столичный театр, но режиссер перестал продвигать меня, когда пришла молодая куколка с куриными мозгами…Кэтрин, женская красота так быстро проходит. Сегодня вы звезда, а завтра на вас никто не посмотрит, когда вокруг вас будут юные и прекрасные.

Она посмотрела на меня и вздохнула.

— Можно я буду называть вас по имени, Кэтрин? Ведь я всего лет на пять постарше вас.

Мне казалось, что Мод старше меня лет на пятнадцать как минимум, но я кивнула.

— Кэтрин, здесь нет даже студий красоты. Убогая дыра эта Сантьерра, — она снова отпила из фляжки и продолжила:

— Я зацепилась за Дугласа, мне тогда казалось, что это хороший шанс. Он занимал неплохой пост в Медицинской Корпорации, но у Дугласа была слабость — хорошенькие пациентки. У одной из них случились по его вине большие неприятности. Но самая главная неприятность была в том, что у нее был очень влиятельный отец, Дугласа уволили, он нашел должность в захудалой клинике в провинции, чтобы замять скандал. Но ему уже ничего не светило в плане карьеры.