Я с жадностью стала пить прохладную воду.

Через несколько минут, ополоснув лицо, пошатываясь, я вышла из палаты. В небольшом холле я увидела сидящих на креслах и на полу Эвана с Хоганом и еще двоих мужчин. Один из них, был мне знаком — темнокожий Патрик, он забирал нас и привез в Кварту, когда мы только прилетели на Сантьерру.

Второго, рыжего мужчину лет тридцати, я видела впервые. Он хмуро встретил мой взгляд. Все были в обычной одежде, без защитных костюмов.

— С возвращением, Кэтрин, — Хоган встал, пристально глядя на меня серыми глазами.

— Почему мы здесь? — спросила я, глядя на Коннора.

— Вы что, ничего не помните? Как вы нашли Росси? — в его голосе послышалось удивление.

— Это я помню. Почему мы ЗДЕСЬ? — я обвела взглядом небольшой холл.

— Потому что это сейчас самое безопасное место в больнице для нас, миссис Эклз, — спрашивала я Хогана, а ответил Эван.

— Из-за того, что вы нашли Росси, мы сейчас в полной заднице, — рыжий мужчина зло посмотрел на меня.

— Прекрати, Макс! — резко приказал Хоган.

Из комнаты напротив в общий холл вышла Наоми Пирсон. Она была бледной, ее живот был уже заметен. Она приветливо улыбнулась мне и уселась неподалеку на кресло.

— У меня жена должна родить через месяц, — сказал рыжий Макс. — Коннор, мне нужно к ней.

В это время я вздрогнула от резкого звука, браслет связи у Хогана завибрировал. Коннор нажал кнопку, и на все маленькое помещение раздался мужской голос. Я узнала Петера Йенсена и затаила дыхание.

— Здравствуй, Коннор! — Йенсен говорил вроде бы дружелюбно. — Как у вас дела?

— Доктор Стюарт ничего не нашел в крови ни у кого. Все чистые, Петер. Тело Росси заблокировано в герметичной камере. Он умер и не успел ничего рассказать.

— Хоган, ты же знаешь третий протокол, — сказал Йенсен.

— У нас тут три женщины, одна беременная, и еще ребенок, — Коннор, казалось, уговаривал Йенсена, но я до конца не понимала, о чем идет речь.

— Ребенок, который уже много месяцев просто лежит, подключенный к аппаратам, — я не видела лица Йенсена, но почему-то была уверена, что он улыбается.

— Одна беременная женщина, говоришь? Да, я в курсе, что миссис Пирсон ожидает двойню. Кстати, заодно можешь спросить у миссис Эклз, а куда внезапно подевалась ее беременность?

Все посмотрели на меня, а я покраснела.

Йенсен продолжал:

— Коннор, сейчас ты должен убедить людей выйти, и тогда никто не пострадает. Никто из тех, кто дорог каждому из вас. Ты знаешь третий протокол не хуже меня. Я даю тебе шесть часов на размышление, начиная с этой минуты, — и Йенсен отключился.

— Коннор, мне нужно к жене. Я хочу выйти. — Это сказал рыжий Макс.

— Посмотрите, — Хоган приглашающе махнул рукой и распахнул одну из дверей. Я прошла вслед за ним в маленькую комнату, на стенах которой висело несколько мониторов. По всему периметру больницы были возведены заграждения, как на всей границе Кварты. Мы были отгорожены и заперты в своем небольшом пространстве.

— Что такое третий протокол, Коннор? — тихо спросила я, глядя на Хогана. Я стояла к нему совсем близко в маленькой комнате. Машинально я отметила, что его виски стали почти седыми за последний месяц.

— Согласно третьему протоколу, при обнаружении неизвестного вируса носитель и его окружение должны быть уничтожены, — ответил он.

— Что делать будем, Коннор? — спросил Патрик.

— У нас еще есть время, — ответил Хоган. — Я передал сообщение всем главам других поселений, связался с безопасниками Примы и Терции, которых лично знаю. Они сейчас совещаются. Я жду их ответа.

В это время его браслет опять завибрировал. Хоган включил его, и мы снова услышали голос Йенсена.

— Коннор, я хочу поговорить с людьми, объяснить ситуацию и дать им необходимые гарантии. Хочу, чтобы они сейчас слышали меня.

— Они тебя сейчас и услышат, и увидят, — сказал Хоган, выйдя в холл, где сидели люди.

Он нажал кнопку, и на стене засветился большой монитор. Я увидела лицо Йенсена.

— Добрый день, я хочу поговорить со всеми вами, а не только с Коннором, — сказал Йенсен.

— Ты думаешь, день добрый, Петер? — насмешливо сказала Элизабет Сноу.

Йенсен нашел ее взглядом и заговорил: