Он посмотрел на Хогана.

— Коннор, мне нужны сведения о всех известных исчезновениях людей за полгода. Подробности. Даты. И еще — мне нужны данные по Серому континенту. Несчастные случаи в шахтах. Необычное поведение работников. Данные сейсмических приборов.

Мы присели в холле больницы. Мне было очень интересно находиться сейчас рядом с Нилом и Кларком. Кажется, эти двое могли найти ключ к разгадке непонятных событий, которые происходили на Сантьерре.

— Может, расскажете о том взрыве двадцать два года назад? — спросил Хоган, глядя на Нила Ватанабэ.

Тот кивнул и заговорил:

— Мы тогда хотели начать разрабатывать новую шахту. Спектральный анализ показал, что там должны быть большие залежи железа. Подогнали технику, и тут случилось непонятное. Данные приборов стали показывать что-то невообразимое, как будто началось сильное землетрясение, хотя все было спокойно. Одни приборы вышли из строя, другие потом стали показывать слабые электромагнитные колебания, которые то появлялись, то пропадали.

Мы начали бурение, я наблюдал процесс по мониторам, и в это время произошел сильный взрыв. Погибли люди, почти вся техника из-за взрыва пострадала. Чудом сохранились показания одного датчика. Я привезу тебе, Кларк, может, что-то сумеешь разобрать. Что самое странное — через несколько недель после взрыва спектральный анализ не показал, что под землей есть металл. Словно он был там в огромных количествах, а потом испарился. Но ведь так не должно было быть. Мы отказались от разработок в том районе и переключились на другие месторождения.

Кларк кивнул:

— Я буду ждать от вас информацию.

Он ушел, а Хоган предложил отвезти нас домой.

Коннор молчал всю дорогу, и уже у самого дома сказал, помогая вытащить кресло с Робом:

— Кэтрин, я все время чувствую вину перед вами и вашим мальчиком.

— Ничего уже не изменить, Коннор. Но спасибо, что вы вытащили нас из больницы. Мне кажется, у меня сейчас началась новая жизнь.

Я действительно это чувствовала.

Неделю спустя

Наша жизнь продолжалась. Дети ходили в школу, Рита все больше времени проводила с Эваном. Каждый день на несколько минут заезжал Коннор Хоган. Он обязательно привозил что-то — фрукты, игрушку Робу. Сегодня мне с Робом нужно было в больницу снимать фиксатор с ноги, и Хоган вызвался нас отвезти.

В больнице я опять встретила Гора Кларка, он выглядел взволнованным.

Поздоровавшись с Хоганом, Кларк спросил:

— Может быть, вы все же передумаете? Может быть, спустя какое-то время мы сможем…

Но Коннор прервал его:

— Нет, это общее решение. У нас нет особого выбора.

Я не поняла, о чем идет речь, к тому же нас позвал доктор Август.

В кабинете он снял фиксатор с ноги Роба, и тот осторожно встал на левую ногу, придерживаясь за меня. Доктор вручил ему маленький костыль.

— Попробуй сделать несколько шагов.

Роб, придерживая меня за руку, несколько раз неуверенно шагнул.

— С правой ногой попробуем через месяц, а пока следите, чтобы не было чрезмерных физических нагрузок на ребенка.

Я снова усадила Роба в кресло, и мы выехали в холл больницы.

— Кэтрин, подождите минут пятнадцать, я обязательно отвезу вас обратно, — Хоган вышел из больницы, с кем-то разговаривая по браслету связи.

Я села, достав новую книжку для Роба. В это время ко мне подошел Гор Кларк.

— Как ваши дела, Егор? — спросила я.

— Сегодня важный день для Сантьерры, Кэтрин, — ответил он.

— О чем вы?

— Если вы не прочь послушать сумасшедшего ученого, то я расскажу и вам то, о чем твержу все последние дни, — он присел рядом со мной в кресло.

— Я не считаю вас сумасшедшим, — мягко улыбнулась я.

— У моего прадеда Егора на Земле были пчелы, Кэтрин. Своя небольшая пасека и с десяток ульев. У прадеда был самый вкусный мед, не тот сиропчик, который вы пробовали на Земле, а настоящий ароматный мед, который таял на языке…

Егор прикрыл глаза на несколько секунд, видимо, вспоминая вкус того меда.

Я не понимала, почему он об этом заговорил, но внимательно слушала.

— Однажды сосед заехал на своей машине на пасеку прадеда. Он был то ли пьян, то ли под действием наркотиков. Потом я не раз смотрел по визору, что происходило. Он наезжал машиной на деревянные маленькие ульи, и они ломались, оставляя тучи пчел и сладкие лужи. Затем сосед уехал. Он не заметил последний улей, который стоял почти рядом с домом. Одни пчелы полетели за его машиной, а другие стали пытаться проникнуть в оставшийся улей. Но пчелы из этого последнего улья убивали непрошеных гостей. Оказывается, пчелы защищают свой дом даже от себе подобных.

Одни пчелы, оставшиеся без улья, погибли, а другие улетели в другое место. Возможно, они создали там новый дом, если нашли подходящее место, и только если среди них была матка, способная давать новое потомство. Если нет, то они погибали. Но инстинкт выживания заложен во всех живых существах, Кэтрин.

— Не совсем понимаю, к чему вы это рассказываете, — покачала я головой.

— Дело в том, что двадцать два года назад мы потревожили в недрах Сантьерры такой «улей» на Сером континенте. Только это были не пчелы, а иная форма жизни. Не знаю точно, с чем это сравнить. Может быть, с крохотными кусочками биоплазмы, которые подчиняются определенному центру, который я бы сравнил с мозгом. Или пчелиной маткой, вокруг которой строится вся жизнь у пчел, например.