Шрифт:
— Не справишься, — не поворачиваясь, ответила Ника. — Даже обсуждать это не буду. Хочешь остаться прислугой у госпожи Маргрит, оставайся. Я пойму. Выбор за тобой.
— Хенни, что скажешь? — мама села напротив дочери и просительным взором уставилась на служанку. — За разбитый графин я стану удерживать из твоего жалованья… — прочистила горло деликатным покашливанием, — частями.
Хенни шмыгнула носом и плаксиво прогудела:
— Выходит, на кухне появится чужая кухарка, и я никогда не узнаю, как засахаривать цветы и… много чего другого?
Воцарилось молчание.
Слышалось лишь надрывное дыхание Хенни, теребившей в руках полотенце да лай соседской собаки.
Ника подняла глаза к потолку: «Господи, эта псина когда-нибудь заткнётся? Видно, придётся нанести дружеский визит соседям и выяснить, почему их собака ведёт себя неадекватно».
— Госпожа Маргрит, — тихо заговорила Хенни. — Я люблю вас всей душой, но… — замолчала, учащённо засопела.
Хозяйка дома поспешно отставила подсвечник:
— Не продолжай, не в чужую семью уходишь. Готовить хоть будешь для меня?
— Буду, буду. Для всех буду, — обрадовано засуетилась Хенни, отбегая к камину, хлопотливо поднимая с горячей подставки утятницу с тушёным мясом и овощами. — Вечерять пора.
Ника довольно потёрла ладони:
— Ладно, по такому случаю, медовик отведаем уже сейчас, — от предвкушения рот наполнился слюной.
— Сначала повечеряем, пряник после, — во весь рот улыбалась Хенни. — Как же я всех вас люблю!
На стук отворившейся двери, женщины повернули головы.
В дверном проёме остановился Ван дер Меер. Держа перед собой накрытый полотном большой короб, укоризненно покачал головой:
— Чуть не убился в темноте.
Оставив трость у стены, перехватил ношу удобнее и строго спросил:
— Почему не горит свеча в коридоре? Меня не ждали?
Глава 8
Женщины переглянулись.
— Забыла, — прошептала Хенни.
— Не убился же, — улыбнулась Ника.
Кэптен выглядел бодрым; глаза светились весельем.
— Поешь с нами? — госпожа Маргрит забрала утятницу из рук растерявшейся прислуги.
Ван дер Меер поставил короб на стул:
— Поем. Но сначала…
Он снял полотно с короба и указал кивком в его тёмную глубину:
— Для тебя, Руз… кхм… собеседник.
Девушка подошла к нему с опаской и осторожно заглянула в плетёную ёмкость. Следом подошли госпожа Маргрит и Хенни. Оттеснив гостя, обступили стул.
На дне короба сидела крупная птица с закрытыми глазами — пепельно-серая, с красным хвостом.
Ника угадала в ней попугая. Удивилась:
— Жако? — не знала, как реагировать на необычный подарок. — Для меня?
— Якоу, — поправил Кэптен. — Ты же сказала, что тебе поговорить не с кем. Вот, разговаривайте. Утром принесу клетку и насест.
Ника рассмеялась:
— Он умеет разговаривать?
— Заверили, что умеет.
Птица встрепенулась, открыла глаза и наклонила голову набок, всматриваясь в склонившихся над ней людей.
— А потрогать его можно? — спросила Хенни, протягивая руку, касаясь попугая. — Чем его кормить?
Когда птица в коробе зашуршала, расправляя крылья, госпожа Маргрит отпрянула:
— Он не будет клеваться и летать по дому?
Ван дер Меер достал жако и посадил на спинку стула:
— Большую часть времени он проводит на насесте.
— Смотрите, на лапке цепочка, — заметила Хенни. — И кормушки есть, — достала мисочки. — Почему три?
— Для воды, сухих смесей и фруктов, — догадалась Ника. — Это самец или самка?
— Заверили, что самец. Жакуй, — мужчина улыбнулся, довольный произведённым эффектом.
Попугай сидел неподвижно, выглядел напряжённым и испуганным.
Ника осторожно погладила его по шелковистым перьям спинки:
— Кажется, он ошарашен. — Быстро поправилась: — Эмм… сменил привычную обстановку, вокруг чужие лица, голоса и всё такое. Бедненький Жакуй, — зацокала языком, выражая жалость.
— Обвыкнется, — заверил Кэптен, ставя стул к столу. — Оставьте его на время в покое.
— Он не заразный? — спросила Хенни, отступая от пернатого, косясь на госпожу Маргрит. — Почесухи от него не будет?
Ника вспомнила, что у мамы проявляется аллергия на шерсть котов и собак. Возможно, появятся типичные симптомы и после общения с птицей.