Выйдя к лестнице, Ника увидела Лину, прижавшуюся к закрытой двери в кухню. Служанка настолько была увлечена подслушиванием, что не замечала ничего и никого вокруг.

— Уши греем? — громко спросила Ника, становясь в позу моралиста. — Заняться нечем?

Лина вскрикнула и отшатнулась. Едва не упала, зацепившись ногой за приткнутую к стене половую щётку.

— Шпионишь? — напирала Ника, не давая прислуге опомниться. — Быстро признавайся, кто тебя к нам подослал? Говори как на духу!

— Н-никто, — запинаясь, промямлила Лина, пятясь к лестнице.

— Правду говори! — не отставала Ника.

Служанка отчаянно замотала головой, заныла:

— Никто… не подсылал, госпожа Руз.

— Если врёшь — берегись, — Ника свела брови и погрозила ей пальцем. — За разглашение информации без согласия её обладателя в суд на тебя подам. Засужу ко всем чертям.

— Ой-ёй, — заохала Лина, вытаращив глаза. — Простите, хозяйка. Я больше не буду подслушивать.

— То-то же, — забавлялась Ника её испуганным видом. — Брысь отсюда! — усмехаясь, смотрела ей вслед.

Застать за подслушиванием Хенни — дело привычное. Она не прячется, выкрутиться не старается. А вот что новая служанка госпожи Маргрит будет рыскать по дому, таиться в тёмных углах, подглядывать и подслушивать — открытие не из приятных. Ладно бы удовлетворяла собственное любопытство, а вот если, в самом деле, станет кому-то докладывать обо всём, что услышит и увидит…

— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — вошла Ника в зал.

У окна в VIP-зоне за сервированным к чаю столом сидели госпожа Маргрит и... девушка замедлила шаг. Занявшись обустройством кофейни, она совсем забыла о банкире, который должен был вернуться за ответом через две недели!

«Прошло две недели? Всего две недели?» — изумилась Ника. Сколько она живёт в этом времени? Месяц? Всего месяц? Казалось, что времени прошло намного больше. Не понимала, как умудрилась за короткий срок наворотить столько дел — и плохих и хороших?

Вспоминать о плохом она не станет. А вот о хорошем, о её детище — кофейне, думать всегда приятно.

Безусловно, без помощи компаньона даже при наличии средств она бы не осилила и пятой части задуманного. Понимание постоянно меняющегося рынка, связи с торговцами, мужская хватка, прозорливость, опыт ведения дел, холодный расчёт — всё Ван дер Меером наработано годами. То, чего так не хватает Нике, в нём присутствует в избытке. Обзавидоваться можно.

Геррит ван Ромпей встал ей навстречу. Улыбаясь, нетерпеливо шагнул, протягивая обе руки:

— Милая госпожа Руз! — улыбнулся открыто. Глаза светились теплом и нежностью. — Наслышан, наслышан... — сжал её ладони, удерживая, не спеша отпускать. — Чрезвычайно рад вашим успехам. Вы непревзойдённая выдумщица. Кофейня превзошла все мои самые смелые ожидания.

Ника густо покраснела, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

«Обо всём знает или нет? Кто рассказал? Насколько подробно?» — с беспокойством посмотрела на госпожу Маргрит. Та вздёрнула бровь и отвела глаза — понимай как хочешь.

Ван Ромпей выглядел доброжелательным и искренним.

— Рада вас видеть, — улыбнулась девушка, всматриваясь в лицо мужчины, отвечая на его деликатное рукопожатие.

Заметила в глубине его глаз плохо скрытую, притаившуюся тревогу и такую знакомую ей боль и щемящую тоску, что сердце сжалось от жалости. Не думала, что когда-нибудь её будут волновать чужие чувства.

Банкир проводил её к столу, подождал, пока она сядет рядом с госпожой Маргрит.

Когда он отвернулся, чтобы сесть напротив них, мама поспешно шепнула дочери на ухо:

— Ему писали о каждом твоём действе.

Нике стало неприятно, что старик организовал за ней слежку. Между тем нет худа без добра. Тайный агент значительно упростил ей задачу, всё встало на свои места: отказывать Ван Ромпею на его предложение руки и сердца уже нет необходимости. Надеялась, что доносчицей стала не госпожа Маргрит. Может быть, госпожа Сникерс? Или?.. Да кто угодно! Гадать бесполезно. Вся её жизнь как на ладони. Опустила глаза под долгим пронизывающим взглядом мужчины.

— Вы и в простом одеянии божественны, милая госпожа Руз, — задержал взор на её тонкой талии и груди, подчёркнутой узким корсажем.

Ника не смутилась, слегка наклонила голову, благодаря за комплимент. Убрала упавший на лоб завиток волос.

— Всё же кофейня, — банкир откинулся на мягкую накладку на спинке дивана и в раздумье пожевал губами.

— Как видите, — улыбнулась девушка.

— Госпожа Маргрит изволили попотчевать меня дивным печеньем и вот этим, — указал на сырные палочки. — Изысканный вкус. Никогда ранее ничего подобного не ел. Выше всяких похвал.

Мама закивала головой. Улыбалась, наслаждаясь похвалой, будто возносили её.