— Расскажите, милая госпожа Руз, — мужчина скользил глазами по её лицу, — всё ли у вас складывается как вы того желаете? Зная об истинном положении дел вашей семьи и пустячном состоянии вашего компаньона, — метнул взгляд на госпожу Маргрит, — готов оказать любое посильное содействие в столь необычном для девицы начинании.

«Знает всё обо всех», — убедилась Ника. В расчёт Ван дер Меера не берёт, намеренно подчёркивает его несостоятельность и ненадёжность.

Бросила взгляд на банкира: «Интересно, вернётся он к Кэптену с прежним предложением взять кредит на выгодных условиях или нет? Как в таком случае отреагирует Адриан? Всё же он морской офицер, а не трактирщик».

Поскольку Ван дер Меер вложил все свои деньги в кофейню, хотелось верить, что он принял окончательное решение. Если только кто-либо не перекупит его долю. Будет ли Ван Ромпей пытаться сыграть на этом? Как поступит Кэптен? Недооценивать силу золота нельзя. Договор не подписан, условия о неустойке в нём не прописаны. Ника даже не говорила с компаньоном на эту тему.

— Не скажу, что всё у меня выходит гладко, — поскромничала она, — но я, как видите, довольна результатом.

Она встала. Поворачиваясь вокруг себя, обвела зал медленным взором:

— Ещё не вся мебель на месте, многого не хватает, но уже через две недели кофейня «Ветер странствий» гостеприимно распахнёт двери навстречу новой жизни. Приезжайте на открытие, господин Ван Ромпей. Обещаю, будет интересно.

Банкир поднялся. Заложив руки за спину и сцепив их замком, расправил плечи. Подошёл к Нике.

Близко, непристойно близко.

Она не смутилась, не отступила. Слышала его глубокое свистящее дыхание. Смотрела на его морщинистое лицо землистого цвета, плотно сжатые тонкие губы. В блёклых глазах меркли слабые огоньки надежды.

— Вам не место в Зволле, милая госпожа Руз, — сказал он неожиданно твёрдым властным голосом. — Я снова предлагаю вам и госпоже Маргрит, — повернул голову в её сторону, — поехать со мной в Амстердам. Как и говорил, не стану вас ни неволить, ни связывать словом. Лишь помогу снять дом и ссужу достаточную сумму под низкие проценты для любого вашего начинания. Пожелаете — откроете кофейню либо займётесь похоронным делом.

Сделал паузу, выжидая, зорко следя за реакцией собеседницы.

— Не стану вам навязывать себя, — горделиво вскинул подбородок, отчего усы встопорщились, а бородка-клинышек стала похожа на клюв мифической птицы. — Вы молоды, хороши собой, рассудительны. У вас блестящее будущее.

Мысли Ники полетели в заданном направлении.

Бесспорно, большой город с его немалым населением откроет перед ней огромные возможности. Будет где развернуться, открыть одну кофейню, другую… Она не будет вынуждена стоять за прилавком, обслуживая посетителей, станет истинной хозяйкой сети кофеен. Станет свободной и богатой. Очень богатой.

«Так не бывает!», — думала девушка лихорадочно. Есть что-то, о чём она не догадывается. Что? В чём подвох?

— Ответить следует сейчас, — услышала она требовательный голос банкира.

Повисла пауза: глубокая, напряжённая, искрящая.

**

Ника знала ответ.

«В Амстердаме не будет Ван дер Меера!» — облилось сердце кровью.

Всё дело в нём! Не будет его — желанного мужчины, связанного по рукам и ногам цепями брака!

Знала и другое: Кэптен никогда не станет ни её возлюбленным, ни мужем. Размечталась!

Госпожа Маргрит в ярких красках расписала перспективу дочери на ближайшее десятилетие.

«Ирония судьбы», — мысленно усмехнулась Ника. Анника будет счастлива, живя со своим мужчиной, воспитывая их общего ребёнка и занимаясь сыроварней, одновременно обрекая своего настоящего мужа на безбрачие. Если Кэптен когда-нибудь решится на гражданский брак и у него будут дети, то он ни при каких обстоятельствах не сможет дать им своё имя. Сын Анники — бастард — вырастет и станет претендовать на имя Ван дер Меера. Получит титул, положение в обществе, состояние.

Ника передёрнула плечами: «Обяжет ли суд Аннику жить под одной крышей с законным мужем? А если она к тому времени родит ещё одного ребёнка от сыродела? Как в таком случае поступит Ван дер Меер?»

Девушка не стала думать, что при таком раскладе произойдёт с ней самой. Поразмышляет на эту тему в другой раз.

Её ответа ждали.

Геррит ван Ромпей не спускал с неё тяжёлого, давящего взора.

Со стороны госпожи Маргрит не слышалось ни шороха, ни вздоха.

Ника избегала смотреть на мужчину.

— Мне жаль, — сказала тихо. — Простите, что невольно дала вам надежду.

Мама передвинула чашку; зазвенело блюдце.

Банкир ответил он не сразу.

— Что ж, так тому и быть, — сказал он бесцветным голосом. — Напоследок, милая госпожа Руз, позвольте порадовать вас безделицей. С позволения сказать, в знак моего искреннего восхищения вами.

Он достал из внутреннего кармана кафтана бархатный мешочек и вручил Нике:

— Вещица простенькая, но для вас крайне необходимая. Поверьте, сей дар вас ни к чему не обязывает.