Я вызвала древо. Оно замигало единственным огоньком, привлекая внимание любопытных детей.

– Я, Антулова Лидия Викторовна, маркиза горн Дорайская, принимаю в род, – я вопросительно посмотрела на незнакомку.

– Ингиру, Дитора и Еву, – подсказала она, указав на своих детей, один из которых остался с приоткрытым ртом, смотря на меня с интересом.

Я повторила их имена, как будто они были заклинанием, как будто их произнесение высвобождало какую-то силу. Рядом с моим огоньком на древе зажглись еще три – они выделялись ярким, живым светом в тусклом мареве замковых стен. Сестра и племянники. Боги, да как такое возможно?! Моя голова закружилась от интенсивности происходящего, и в ней не оставалось ни одной ясной мысли.

– Пригони сюда двух служанок побойчей, – попросила я Астора, стараясь говорить уверенно, хоть и внутри меня всё бурлило от волнения. – Отправлю детей в их будущую детскую. И побеседую с Ингирой.

Астор растворился в воздухе, оставив меня наедине с незнакомкой, которую судьба свела со мной так неожиданно.

Я задумчиво просмотрела на стоявшую напротив Ингиру. Сестра, значит. От одних родителей родились. Мама, папа, вы ничего не хотите мне рассказать?

Я перевела задумчивый взгляд на потухшие огонечки на древе. Витор и Дарина. Моего отца, земного, звали Виктором. Почти Витор, угу. А мать – Дарья. Эти совпадения, казалось, уже сами по себе указывали на то, что что-то большее связано с нашей историей. А теперь, после всех этих внезапных сюрпризов от Мироздания, я готова была поверить во что угодно, включая идентичность тех, кто был рожден в этом мире, и тех, кто погиб на Земле. Тела, кстати, так и не нашли. Моих земных родителей, имею в виду. Просто катастрофа, автомобильная. Машина упала в горную реку. Каждое словосочетание, каждое воспоминание отзывалось во мне странным чувством, как будто я пыталась восстановить разрозненные паззлы своего существования, которые внезапно разлетелись на мелкие кусочки.

– Между нами разница в десять лет, не больше, – заметила я вслух, внимательно рассматривая Ингиру, которая, кажется, всё это время выдерживала мой пристальный взгляд. – Мои родители как раз и погибли десять лет назад. Но вам… тебе?..

– Двадцать пять, – спокойно ответила она, и в её глазах я уловила уверенность, смешанную с тоской. – В разных мирах время может течь по-разному.

Ну, тут уж я не знала. Всё может быть. Да, даже если эта молодая женщина, ставшая официально моей сестрой, и права… Двадцать пять лет местных против десяти земных? Такое соотношение действительно заставляло задуматься над идеей о том, что Мироздание шутит с нами, сливая в одну реальность два очевидно разных мира.

Мои размышления прервали прибежавшие служанки. Их оказалось три вместо двух, и одна успешно запуталась в длинной юбке, чуть не упав, что вызвало у меня сдержанный смешок. Я приказала ей отправиться накрывать на стол в гостиной наверху, готовиться к чаепитию, в то время как две другие забрали детей и направились с ними в детскую, будущую, конечно.

– Вещи у вас есть? – я вопросительно посмотрела на Ингиру.

Та покачала головой.

– Только то, что на нас.

Чудно. Просто чудно. И где прикажете найти детскую одежду, причем срочно?

Мы поднялись на второй этаж. Просторный коридор вёл к одной из гостиных, где уже был накрыт стол. На белоснежной скатерти с изысканной вышивкой стоял чайный сервиз, переливавшийся в свете дневного света. Из чайника поднимался пар, придавая обстановке уют и тепло. На тарелках лежали аппетитные пирожные и печенье, которые тихонько манили своими сладкими ароматами. Я почувствовала, как голод начинает напоминать о себе, но мысли о текущих делах не давали мне сосредоточиться на еде.

– Дитор и Ева получат сейчас то же самое, но с компотом, – сообщила я, наблюдая за выражением лица Ингиры. Её глаза засветились теплотой, и в них заиграла предвкушающая радость. Это немного успокаивало меня, но не избавляло от многочисленных вопросов.

Между тем Ингира смущенно улыбнулась, заставив меня немного расслабиться.

– Так заметно? – спросила она, её голос был тихим и немного хрупким, но во взгляде читалась уверенность.

– Это логично. Ты – мать. И заботишься о детях, – ответила я. – Можешь объяснить, что вообще произошло? Каким образом ты оказалась здесь?

– Да я и сама многого не знаю.

Угу, я верю, да. И тем не менее ты назвала меня сестрой до того, как древо определило наше родство.

Ингира потянула за цепочку, висевшую на шее, и достала с груди золотой кулон в виде сердца с ярко-красным камнем внутри. Он сверкал в свете солнечных лучей, словно оживляя воспоминания, которые она сейчас собиралась поделиться.

– Это всё, что оставили мне родители, – сообщила она со вздохом, и в её голосе послышалась печаль, свидетельствующая о том, как много в этих словах было утраты. – Сразу после моего рождения они отдали меня в чужую семью. Я росла и воспитывалась среди пятерых детей графа Аледарна горн Нагорсского, близкого друга отца. Они с женой умерли несколько лет назад. Граф рассказывал мне, что наш с тобой отец вручил ему приличную сумму золотом и заставил дать клятву, что все деньги пойдут только на меня. Кулон он тоже вручил, – Ингира слегка притянула его к себе, как будто прикрывая от холодного взгляда мира. – Сказал, что тот магический. И что, как только покраснеет камень, мне нужно будет появиться здесь, в родовом замке.

Я задержала дыхание, ощущая, как всё услышанное интригует и пугает одновременно.

– Вполне возможно, в этот момент здесь будет жить моя родная сестра, – продолжала рассказывать Ингира, и в её голосе звучала не только надежда, но и растерянность. – Отец с матерью ушли в другой мир, куда именно, никто не знает. Меня в род не приняли, сказали, что не желают моей смерти.

Я слушала её, погружаясь в историю. Это звучало как сказка, полная боли и борьбы, и в какой-то момент я поняла, что это больше, чем просто слова. Это была её жизнь, пропитанная страданиями, которые я могла лишь попытаться понять.