Марию Данько отряхнул своей шапкой, найдя ее, полную снега, в навороченном санками сугробе.

И как парубок ни просил девок спуститься еще раз, Яринка, недовольная собой, закапризничала - не хочу, ей-ей, не хочу, хоть убей... Кроме того, в глубине души она понимала силу своего сопротивления, что сможет угомонить даже этого настырного задиру.

– Пойдем, Марушка, домой.

– А что? А что?
– заглядывал ей в глаза Данько.

– А то!
– важничая, надула Яринка губы.
– Потому!

Она высоко подняла голову, избегая его взгляда, а в глазах ее каждый мог прочитать приблизительно следующее: "Мне, может, и весело было, но не хочу я знаться с тобой, вот и все".

И, взяв Марию под руку, она, вроде не замечая Данилу, не спеша повела подругу в гору к дороге.

Раздосадованно посвистывая, Данько поплелся за ними.

– Девки, а девки!
– негромко звал он.
– Подождите! Что же мне бежать за вами?

– Кому надо, так побежит!
– насмешливо прогундосила Мария.

– А то и на четвереньках приползет!
– добавила Яринка.

– Н-ну!
– пропустил сквозь зубы Данько. И тихо, чтоб не услышала Яринка: - Лягушонок! Головастик!
– Но продолжал идти, не сводя взгляда с коротенького кожушка Яринки.

Догнал девчат лишь на дороге. Рванулся вперед, врезался между ними грудью, обнял обеих за плечи.

– Эх, девки-маковки, красные розы!..

– Убери руки!
– резким голоском приказала Яринка. И оттого, что не послушался, прибавила гневно: - Вешайся на половецких!

– Так нет там таких! Поняла? Нет таких пригожих... как Марушка.
– Он захохотал: - Что, схватила?!

– Иди ты ко всем чертям!
– густым голосом молвила Мария.
– Он еще и зубы скалит!

– Глянь, смеется!
– возмутилась и Яринка, хотя и забилось сердечко от хитрой Даниловой похвалы.
– Смеется!.. А самого все коты обмяукали! И вороны обкаркали! И утки обкакали!
– И залилась счастливым смехом.

Сейчас девушка могла себе позволить и большее.

Парубок деревянно засмеялся, и в смехе том послышалась угроза. Но девушка не боялась его.

Дошли до Яринкиной хаты.

– Доброй ночи, Марушка!
– с лукавой усмешкой в голосе сказала Яринка и ткнула в ладонь Марии белую свою рукавичку.

– Постой, - заторопился Данько, - надо Марушку проводить.

– Сама дорогу знаю.

– Нет, я сказал - надо!
– И парубок, взяв под локоть Яринку, с силой потянул ее за Марией.

Девушка смолчала.

Возле Марушкиного перелаза благодарная Яринка обняла подругу и, смешно выпятив губы, поцеловалась с ней.

– А со мной?
– подкатился Данько.

– Целуйся со своим Рябком! А то с половецкими перестарками! Ишь чего захотела овечка - ленточки!

Мария пошла к хате не оглядываясь.

Данько с нежно-яростной силой вцепился в руку Яринки, прижался к ее боку.

– Вот теперь ты уже не выкрутишься! Поняла?

У притихшей Яринки сердечко вырывалось из груди.

– Говорили дядько Степан - выглядывать будут, - сказала она на всякий случай.

– "Не боится казак Савва ни грому, ни тучи, ладно в кобзу играет, до Савихи идучи!.." - хрипловато запел Данько.

Затем, завораживая ее ястребиными глазами, крадучись просунул руку между пуговицами ее кожушка. И когда, зажатая железной хваткой, Яринка затрепыхалась, зашипела (кричать стыдилась), было уже поздно - пальцы его упруго сжимались.

– Пус-с-сти-и!
– хриплым шепотом умоляла Яринка.

– Цыц, пакостная!
– так же шепотом успокаивал Данила девушку.

– Я ма-аме скажу-у! Зараза! Котосмал! Гадкий! Противный!

– Вот так, так! Говорила, балакала, рассказывала, аж плакала!..

Обессиленная своим сопротивлением, какой-то непонятной горячей силой, что проникала в нее от руки Данилы, девушка увяла и только бесслезно всхлипывала.

– Ну, вот так бы и давно! Дурная! Все девки любят! Одна ты... ну, лягушонок, да и только!..
– И, порывисто наклонив ей голову, впился губами в ее холодные, влажные, немного выпяченные уста. И еще раз, и еще...

После этого девушка совсем перестала сопротивляться. Все тело ее словно одеревенело и было полно непонятного тревожного ожидания. Ожидания чуда или большой беды. И она уже не чувствовала рядом с собою парубка сила, что лилась из его руки, растворила ее в нем.