– Да не сильно и хотелось, - Гусев махнул рукой. – Пожрать есть что?

– Только это, - Юра скинул рюкзачок и достал из него банку тушёнки.

– О, отлично, - Гусев потёр руки. – Открывай, похаваем. А то я с вечера не жрамши.

***

Фактически, мотострелковая бригада работала сейчас силами нескольких десятков человек, которые, сумев войти в село и уничтожив гарнизон опорного пункта, представлявшего собой главную линию обороны Петровки, теперь отбивали дом за домом, продвигаясь к центру. Пережив первоначальные потрясения от количества погибших на этапах выдвижения, офицеры управления бригады теперь испытывали сложные чувства: с одной стороны решительность, настойчивость и воля командира позволили прорваться в Петровку, но с другой стороны, действия, не обеспеченные огнём артиллерии, ударами авиации и взаимодействием с соседями, привели к массовой гибели большого числа мобилизованных солдат, сержантов и офицеров. Прибывшие на фронт люди даже не успели освоиться в боевой обстановке, как сразу попали в кровавую мясорубку.

Полковник Михайлов торжествовал и светился счастьем, осознавая наметившийся в бою перелом. Он несколько раз повторил выдержки из Боевого Устава, которые требовали от командиров решительности и непреклонности и являлись основой успеха в бою, однако, большинство офицеров, наблюдавших за гибелью передовых подразделений бригады, радости командира не разделяли – всем была понятна причина массовых потерь. Начальника штаба Сергея Серова и начальника артиллерии Андрея Савельева командир бригады предупредил, что если они ещё раз посмеют упрекнуть командира в излишней решительности, то будут направлены в Петровку - командовать штурмовыми взводами, которые сейчас остро нуждались в командирах.

– То есть, я здесь совсем не нужен? – уточнил начальник штаба.

– А ты сам посуди, - усмехнулся Михайлов, - какой от тебя прок? Сейчас важно гнать людей вперёд, а они там уже сами всё сделают, если, конечно, захотят выжить.

– Слышали бы твои слова те люди, которых ты погнал на неподавленную оборону, - пожелал Сергей. – Танкисты без танков, артиллерия без снарядов… если нет снарядов, зачем тогда было затевать этот бой?

– Ты не понимаешь, - Михайлов посмотрел в глаза начальнику штаба. – Ты вроде умный мужик, а не можешь, или не хочешь понять, что наш успех – это ожидание даже не армии, не группировки, это ожидание со стороны самого высшего командования. Им там, наверху, решать, какой бригаде или полку, и с какими силами и ресурсами идти в бой. Может, так было изначально задумано…

– Было задумано бессмысленно положить столько людей? – спросил Серов. – Давай ты не будешь сказками про «так было задумано» прикрывать свою боязнь доложить командующему о неготовности бригады к этим действиям! Среди раненых и погибших много непростых людей, мобилизованных в области, они сами и их родственники молчать не будут. Этот бой ещё аукнется тебе, поверь. Нельзя, Коля, так бездумно разбрасываться жизнями доверенных тебе людей.

– Ты меня сейчас что, жизни учишь? Кто из нас командир, я, или ты? Если ты такой умный, почему тогда ты сам не комбриг?

– Потому что очень сложно эту должность совмещать с ролью честного и достойного человека, - с вызовом ответил начальник штаба. – Это получается далеко не у всех командиров!

– Ты сейчас конкретно меня в нечестности обвинил? – вспыхнул Михайлов.

В этот момент на командном пункте кто-то из офицеров крикнул:

– Товарищи офицеры!

В помещение вошёл генерал Миронов в сопровождении нескольких человек. Все встали.

– Здравствуйте товарищи, - поприветствовал он присутствующих.

– Здравия желаем товарищ генерал, - отозвались офицеры.

– Командующий общевойсковой армией генерал Лазаренко снят с должности, - сообщил Миронов.
– Временно исполняющим обязанности командующего армией назначен полковник Павлов, - добавил он.

Павлов, стоящий рядом с генералом, приветственно кивнул присутствующим офицерам.

– Полковник Михайлов, доложите обстановку! – потребовал Миронов.

– Товарищ генерал, - командир бригады взял со стола указку и стал водить ей по карте, отмечая необходимые для доклада точки: - Выдвижение подразделений, назначенных для штурма Петровки, прошло штатно, в семь часов началась атака переднего края, к восьми часам сопротивление противника было сломлено. В настоящее время первый и второй батальоны, танковый батальон, а также мобильный отряд решительно действуют на юго-восточной окраине Петровки. Идёт продвижение по улицам Ленина, Шевченко, Калинина. Ферма, расположенная к югу от Петровки, будет полностью зачищена через час-полтора.

– Потери?

– Потери несущественные, товарищ полковник! – бодро ответил Михайлов.

– Какая помощь требуется со стороны группировки?

– Товарищ генерал, помощь не требуется, бригада способна самостоятельно решить поставленную перед ней задачу! – бодро ответил командир бригады.

– Молодцы! – похвалил Миронов. – А вот дивизия на левом фланге топчется, тремя полками не может взять две лесополки. То у них снарядов нет, то у них дроны все танки выбили, то у них раненых эвакуировать невозможно – в общем, ищут причины, чтобы не выполнять боевую задачу.

Михайлов промолчал.

Пробыв на пункте управления минут десять, Миронов несколько раз успел за это время похвалить решительность, проявленную командиром бригады. Подчинённые, увидев расположенность генерала, сочли необходимым своё мнение теперь держать при себе.

Когда генерал и сопровождающие вышли и стали рассаживаться по своим бронемашинам, Михайлов ухватил Павлова за рукав:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться…

– Что у тебя? – Павлов уже сел в бронированный «Патриот», и собирался захлопнуть тяжёлую дверь.