– Осмотримся? – спросил он своего наводчика.

Прильнув к прибору наблюдения с тепловизионным каналом, Миша глянул в прилежащую темноту и тут же удивлённо вскрикнул:

– Да их тут… - в приборе он увидел силуэты нескольких танков и БМП, «светящихся» температурой, превышающей средний фон. – Интересно, наши это, или укропские?

Хвостов вопросительно посмотрел на наводчика. Тот пожал плечами и выдал первое, что пришло на ум:

– Товарищ капитан, спросите у комбата.

– «Хасан», я «Броня», - Миша вошёл в радиосеть батальона.

– «Броня», я «Хасан», на приёме.

– Квадрат «Искра-16», наблюдаю скопление боевой техники: танки до трёх единиц, БМП до пяти единиц. Прошу уточнения – это свои или противник?

– Жди, - ответил комбат и отключился.

Хвостов, поворачивая башню, последовательно рассмотрел замеченные силуэты, отметив, как человеческие фигурки спешно забираются в люки.

– Укроп, что ли? – спросил он сам себя. – Ну, что там «Хасан» молчит?

В этот момент несколько наблюдаемых силуэтов озарились вспышками, и буквально в следующее мгновение стоящий на месте танк словно подпрыгнул на кочке, и даже не ушами, а всей грудью Миша ощутил оглушительный грохот.

«Началось» - мелькнуло в голове вместе с внезапно онемевшими руками и окатившей всё тело волной дрожи.

Первое, что он сделал – захлопнул крышку люка. Буквально тут же услышал в шлемофоне голос командира батальона, который в критическую минуту позабыл про позывные:

– Миша, это хохлы!

Хвостов переключился на внутреннюю связь и, повернувшись к наводчику, крикнул:

– Стёпа, огонь!

Цыганов уже ухватился за «чебурашку», башня ожила, довернула немного влево.

– Выстрел! – крикнул наводчик.

В шлемофоне Миша услышал щелчок, готовящий слух к резкому звуку выстрела, ударил грохот и тут же казённик с силой отскочил назад. Башня наполнилась пороховыми газами. Автомат заряжания закинул в ствол снаряд, затем заряд. Буквально через несколько секунд орудие снова оглушительно ухнуло. Справа раздался мощнейший удар, потрясший танк. В триплексе полыхнуло яркое пламя. Хвостов почувствовал, что танк начал движение назад, а потом стал разворачиваться влево.

– Аяс, - Миша нажал кнопку внутренней связи. – Ты куда?

Механик-водитель что-то крикнул в ответ неразборчивое, танк рывком снова двинулся назад, но практически сразу остановился. Нестерпимо яркое пламя, сопровождаемое громким ломающимся треском, продолжало бить снаружи по триплексам, наполняя сумрак башни ослепительным светом.

Автомат заряжания вогнал в ствол очередные снаряд и заряд. Пытаясь удержаться и не разбить лицо в резко двигающемся танке, Миша совершенно утратил контроль за обстановкой, и сейчас он даже не понимал, в какую сторону обращён нос танка. Наводчик обернулся к командиру, ища помощи или команды.

«Рота», - мелькнула мысль. Хвостов переключился на частоту ротной сети.

– Внимание рота, я «Броня». Противник атакует в секторе одиннадцать – час. Удаление – триста и далее. Все обнаруженные цели уничтожить. Первый взвод влево, третий вправо. Развернуться в боевой порядок!

Снаружи раздался сильный взрыв, и танк снова подпрыгнул, словно на кочке. Поворачиваемая в этот момент башня резко остановилась, уперевшись во что-то длинным стволом. Миша ударился головой о приборы наблюдения, в глазах на мгновение потемнело.

– Огонь! – крикнул он наводчику.

– Я не вижу куда, - отозвался Цыганов.

Понять, как стоит танк, Миша не мог, и поэтому он приоткрыл люк и выглянул наружу. Увиденное впечатлило его – черное небо было раскрашено летящими во все стороны строчками трассеров, кругом гремели выстрелы и взрывы, рядом, буквально в десятке метров, что-то сильно горело, и только приподнявшись чуть выше, Хвостов понял, что это горел танк сержанта Касымова – горел только корпус, на котором отсутствовала башня. Горящий корпус закрывал обзор в сторону противника, впрочем, можно было сказать и иначе: танк Хвостова был укрыт от огня противника корпусом горящего танка сержанта Касымова.

Миша спустился в башню, закрыл люк, обратился к механику-водителю.

– Аяс, давай, на первой, двадцать метров вперёд. Как только услышишь выстрел, откатываешься назад… понял?

– Командир, - отозвался мехвод, - если мы высунемся, нам хана…

– Если мы будем стоять, нам точно хана, - Миша постарался сказать это максимально спокойно, как только это можно было исполнить в данной ситуации.

– Я постараюсь…

Хвостов почувствовал, как механик включил скорость, и танк начал движение.