– Если честно, то сорвался немного, - ответил Трофимов. – Все эти дни в таком напряжении, вечно голова от контузий болит, из-за этого спать не могу – давно бы уже с ума сошёл, а тут он мне предлагает отдать Миронову трофейные винтовки, которые мы забрали на позиции врага после дуэли…

– Они тебе так нужны, что ли?

– Да, - Юра кивнул. – Это классное оружие, как раз то, что мне надо для решения многих задач. Родина не может меня снабдить подобными стволами, но мне удалось добыть их в бою. А тут какой-то… - Трофимов попытался подыскать нейтральное определение генералу, но не смог и продолжил, - просто решил, что ему, в штабе, эти винтовки будут нужнее. Я с такой позицией не согласен. Они нужнее мне, чем ему. Пусть каждый делает своё дело – я снайпер, и буду стрелять, а он генерал, и его удел - войска водить.

– Да это-то понятно, - кивнул Валентин. – Сам что думаешь по этому поводу?

– Мне безразлично. Будь, что будет. Захотят наказать – найдут, как это сделать. Я от своих слов не намерен отказываться.

– Хорошо. Если ты не намерен отдавать винтовки генералу, тогда их заберу у тебя я, - сказал контрразведчик.

Несколько мгновений он наблюдал, как меняется выражение лица Трофимова – от безразличного до гневного.

– Я не отдам, - твёрдо сказал Юра.

– Отдашь, - уверенно ответил Валентин и пояснил: – Я их у тебя изымаю, потом докладываю командующему, что винтовки представляют для моей службы оперативный интерес. Даю ему понять, что в «подарок» ему этих винтовок не будет. Через пару дней, когда страсти улягутся, возвращаю их тебе, а ты их документально закрепляешь за конкретными бойцами, чтобы винтовки официально числились у тебя в отряде. Чтобы были они у тебя легальными! Ты меня услышал?

Несколько секунд выражение лица Трофимова проделывало обратный путь – от гневного к безразличному, а потом стало приобретать внешние признаки удовлетворения.

– Услышал… - лицо Трофимова расплылось в улыбке.

– И ещё, - Каренин тоже улыбнулся. – Если каждого командующего убивать за столь «безобидные» просьбы, то у нас некому будет войну выигрывать.

– А что, есть и другие желающие? – спросил Юра, осознав, что контрразведчик осведомлён о содержании разговора с Крыловым.

– Ты не представляешь, сколько, - признался собеседник. – Такие большие и бессмысленные, прямо скажу, потери, которые мы понесли у Осиновки, не формируют среди офицерского корпуса уважения к тем своим начальникам, которые проявляют преступную бездарность в управлении войсками. Моя задача, в том числе, состоит в пресечении устремлений к физическому воздействию в отношении старших командиров со стороны подчинённых. Но, конечно… ещё пару таких Осиновок, и я тоже буду бессилен сдерживать справедливый порыв командиров. Надеюсь, что история всех рассудит, а судьба пошлёт нам достойных руководителей.

– А почему ваша служба не интересуется исходом этих сражений? – спросил Юра. – Впрочем, ты можешь не отвечать. Очевидно, что «нет на то указаний».

– Ошибаешься, - Валентин покачал головой. – Люди работают, и мы своим «творческим коллективом» очень надеемся на положительный исход нашей работы… но будет ли на то политическая воля…

Более ничего не говоря, Каренин забрал винтовки, а спустя несколько часов Юра оказался на командном пункте бригады. Михайлов был категорически резок:

– Ты извиниться не хочешь?

– Нет, - Юра развёл руками. – Мне не за что. Я как нормальный командир отстаивал, и буду отстаивать интересы своего подразделения, а кроме того, я не намерен терпеть плевки в мою сторону.

– Скажи спасибо, что твоими винтовками заинтересовались чекисты. Миронову это довели, он недоволен, конечно, но от меня отстал, - примирительно сказал Николай.

– А вы - от меня? – съязвил Юра.

Командир бригады подарил майору тяжёлый взгляд.

– Будешь артачиться, отберу джип. Он мне больше нужен, чем тебе. Завтра в восемь утра быть здесь на совещании. Вы свободны, товарищ майор.

Вернувшись на «Прадике» к месту базирования, Юра отметил, что работы по «выемке грунта» для строительства полноценного блиндажа продвинулись не особо. В своё оправдание Стас начал рассказывать о необходимости немедленного убытия с данного места, так как оно находилось в пределах досягаемости украинской артиллерии, и падающие по окрестностям снаряды в любой момент времени могли прилететь и по отряду. За примерами не надо было далеко ходить.

– Критикуешь – предлагай, - сказал Юра, в целом соглашаясь с существом поставленного вопроса.

– В Соколовске есть куча пустых зданий. Парочку я присмотрел…

– Войска там стоят?

– Конечно, у нашей арты там тыловой район. Да много кто там ещё есть.

– Добро, поехали, посмотрим…

Выбор «места жительства» занял пару часов. После осмотра нескольких строений, выбрали здание бывшей автомастерской, где можно было и машины укрыть, и людей расположить в трёх кабинетах второго этажа. К вечеру переезд завершили и стали обживать новую базу.

На следующий день Трофимова вызвал командир бригады, и когда Юра приехал на тыловую базу бригады в Шахтинск, ему «отдали» четверых бойцов, прибывших из пункта постоянной дислокации. Трое были добровольцами, недавно подписавшими контракт, лишь четвёртый боец с позывным «Утро», являлся «кадровым» военнослужащим снайперской роты и имел достаточно глубокие навыки в своей специальности. Все приехали с винтовками СВД шестидесятых годов выпуска, недавно взятыми со склада. Но самое интересное было то, что Лёня «Утро» привез с собой квадрокоптер. Это был новомодный «Мавик-3».