Юра с замиранием сердца взял пульт. Камера, установленная на «Мавике», смотрела строго вниз, и вся группа, наблюдающая за полётом, была прекрасно различима возле мастерской. Трофимов сдвинул стик, коптер стал поворачиваться.

– Под правым пальцем есть колёсико, - сказал Лёня. – Если его крутить, то можно изменять угол наклона камеры…

Юра нащупал управление камерой и вскоре уже смог увидеть горизонт. Где-то вдали поднимались дымы – кто-то кому-то накидывал крупным калибром. Когда Лёня показал, как меняется кратность, восторгу не было предела.

– Ну, теперь мы им покажем… - радовался Романов.

Не откладывая дело в долгий ящик, Юра немедленно спланировал выезд на передовые позиции, где можно было испробовать новое средство ведения войны. По согласованию с Гусевым выбрали один из опорников, куда проще всего было добраться незамеченным. Выехали вчетвером, не считая водителя – и уже через три часа, бросив джип с Жоржем, шагали по лесополосе к позициям взвода.

С собой тащили АСВКМ, ТОД и «Мавик», решив испробовать в работе сочетание всех имеющихся «игрушек». Командиром взвода на опорнике оказался сержант Бураков, который перед войной активно склонял бойцов бригады отказываться от дальнейшей службы и расторгать контракты. После проведённой командиром бригады беседы, сержант изменил своё отношение к ситуации, а когда погиб его командир взвода, уверенно принял на себя командование. Однако, попытку мятежа ему не забыли, и командир бригады лично дал ему позывной «Махно», от которого, впрочем, Борис был только рад.

«Махно» встретил группу за километр от передовых позиций.

– Здравия желаю, товарищ майор, - он протянул руку.

– И тебе не хворать, - Юра пожал крепкую длань. – Показывай!

– Значит, смотрите… - Борис очертил рукой направление. – Дальше идём по низине, там мокро, но лучше так, чем иначе. Немец на мачте ЛЭП поставил камеру, и всё вокруг видит. Мы просили комбата снять её ПТУРом, но… не мне его судить.

– Далеко от вас до мачты?

– Километра полтора.

– Попробуем винтовкой отработать, - сказал Юра.

Они двинулись дальше. Бураков детально рассказал обо всём, что он наблюдал за последние несколько дней, радуя мелкими деталями, которые позволяли глубже вникнуть в обстановку, и когда группа дошла до тыловой позиции опорного пункта, Юра в целом уже хорошо представлял, что их ждёт.

Пока Федосов разворачивал ТОД, Максим переводил АСВКМ из походного положения в боевое, Лёня поднял «Мавик» и полетел к противнику, оценить обстановку. На этот раз, вместо телефона, к пульту был подсоединён планшет, на котором картинка была более детальной.

До передовых позиций врага было около 800 метров, и там даже были видны одиночные передвижения, но пока главный интерес представляла камера, установленная на мачте ЛЭП. Лёня подлетел к ней и завис неподалёку, сохраняя безопасное расстояние, чтобы случайно не влететь в провода.

– Товарищ майор, смотрите… - оператор дрона увеличил изображение. – Камера купольного типа, большая. Похоже, с очень хорошим разрешением и кратностью. Около полуметра в диаметре. Как они её сюда затащили?

Вася измерил дальность и громко доложил:

– Тысяча четыреста шестьдесят два!

– Слышал? – Юра повернулся к Романову, который уже лёг на каремат.

– Так точно.

– Огонь по готовности!

Все надели наушники. Некоторое время Максим считал поправки, потом занимался прицелом, и только минут через пять изготовился к стрельбе.

Первый выстрел прозвучал неожиданно. Поражения не случилось. Федосов не смог сказать, куда ушла пуля. Максим сделал второй выстрел. Опять безрезультатно. Затем третий, четвёртый, пятый и только на шестом выстреле отклонившаяся в сторону пуля чиркнула металлическую конструкцию опоры, что позволило понять, куда её снесло. После внесения поправки, следующим выстрелом камеру удалось разбить – её осколки разлетелись в стороны, и на мачте осталась висеть только основа с куполом.

Старшина записал в блокнот установки для стрельбы, на случай, если противник на этом месте поставит новую камеру.

– Отлично, - произнёс Юра. – Ну, а теперь можно и по немцам пострелять…

Федосов быстро нашёл наблюдателя, торчащего из окопа, и первым же выстрелом Романов попал несчастному в голову. Каска долго кувыркалась в воздухе, став гарантированным подтверждением удачного попадания.

– Стоп, снято! – театрально сказал Федосов. – Пацаны, походу у нас есть первое документированное подтверждение…

– Ага, - улыбнулся Юра. – Теперь можно наградные оформлять – никто не сможет сказать, что мы всё выдумали.

– Наверное, вам лучше валить отсюда, - сказал Бураков. – Сейчас они начнут сюда минами кидаться, а у вас техника такая дорогая…

Трофимов оценил намёк на шутку и приказал сворачиваться. Как только группа покинула опорный пункт, по нему стали прилетать мины – немцы мстили за свои потери.

В штабе батальона Юра показал Жене Гусеву видео с попаданием в камеру и затем в наблюдателя. Повышая авторитет снайперов, Трофимов не стал демонстрировать «пристрелочные» выстрелы, представив дело таким образом, словно выстрелов было всего два – по одному в каждую цель. Если уничтожение купольной камеры не вызвало особых эмоций у комбата и его штабистов, то уничтожение наблюдателя повлекло настоящую бурю восторга. Видео было просмотрено раз двадцать, каждый раз вызывая всплеск эмоциональных обсуждений увиденного.