Всё наше общение мы перевели исключительно в родительское. Несколько фраз, всё внимание ребёнку.

И вот, наконец, я нашла время для самой себя. Выбралась на встречу с подругой.

Мы с Улей раньше жили в одном дворе. Но после её переезда — почти не видимся.

Так что навёрстываем. Болтаем о мелочах, заказываем ещё напитки, тихо подпеваем какой-то попсовой песне.

Хорошо чувствовать себя… Живой.

Я будто с какого-то «стопа» соскочила. Короткий, рваный разговор с Саввой так сильно помог. Неожиданно.

Потому что я отпустила. Выдернула все крючки, отвязала булыжники. Облегчила душу.

Теперь меня не заносит, не разворачивает назад, к прошлому. Я смотрю вперёд, наслаждаюсь настоящим.

И это чудесно.

Иногда отпустить боль невыносимо сложно, но это единственный путь к излечению.

— Тебя ко скольки ждут? — уточняет Уля.

— Не ждут, — отмахиваюсь я. — Кирюша с ночёвкой у мамы. Боже, мы вроде дети, а…

— А всё ещё ощущение, что отпрашиваться нужно? Только теперь у детей. Да, я понимаю.

— А ты спешишь?

— Не-е-ет, — тянет довольно. — Ну я домой поеду, к своим. Но дети под присмотром. Какой же кайф.

— Никаких «мам».

— Никаких покормить и за ручку подержать.

— Кайф.

Мы с подругой смеёмся. Мы обе обожаем наших детей. Мы за них жизнь готовы отдать, честно.

Но ведь я тоже личность. Мне тоже хочется мгновения тишины, только для меня. И я этим наслаждаюсь.

И совесть меня не грызёт.

— Боже, как хорошо.

Кутаясь в лёгкую курточку, я выхожу на улицу. Ночная свежесть бьёт по лицу. Вдыхаю запах дождя.

Кайф.

Внутри — лёгкость. Я сама сейчас лёгкая, свободная. Больше никаких сожалений.

— Егор за мной скоро подъедет, — сообщает Уля. — Он тебя подвезёт.

— Я в состоянии вызвать себе такси.

— Это Егор. Он подвезёт.

Подруга произносит это с такой интонацией, что ясно — спорить не получится. Причём не с ней, а с её мужчины.

Я очень рада за подругу. После своего развода она нашла надёжного мужчину, которого полюбила.

Это редкость и счастье.

Егор действительно не позволяет мне добираться самой. Без проблем довозит до самого подъезда. Охрана пропускает без всяких вопросов.

— Егор ведь здесь живёт, — посмеивается Уля. — Соседний подъезд.

— Вот ты, — я фыркаю. Ясно, почему подвезли.

— Но сегодня мы у меня.

А, или не ясно.

Я прощаюсь с подругой. Медленно направляюсь к подъезду. Комплекс защищённый, поэтому я не боюсь по ночам гулять.

Я рассматриваю затянутое облаками небо, пытаюсь рассмотреть звёзды. Усаживаюсь на лавочку, продолжая наблюдение.

Мир такой прекрасный, вы знали?

Даже с утренней головной болью. И ранним подъёмом, потому что я обещала сыну приехать до того, как он проснётся.

— Хорошо погуляла? — мама поправляет мои волосы. — Вижу, что хорошо.

— Ой, — отмахиваюсь я. — Знаешь, как хорошо было? Как… Не могу вспомнить, когда в последний раз так хорошо было.

Это сложно объяснить. Но я просто снова чувствую вкус жизни. Смакую её.

И даже то, что сегодня у нас прогулка с Саввой ничуть не уменьшает плохого настроения.

Мы научились существовать.

— Он так быстро растёт, — мужчина прищуривается. — Я же только ему другую футболку покупал, нет?

— Да, — я усмехаюсь. — Моргнуть не успеешь, а он вымахает.

— Какие планы на завтра? Я думал, может пора Кирюше мою квартиру показать?

— Можно, смотря когда. Сегодня у него машинки, а у меня завтра.

— Картинг?

— Ага.

Я готова к спору с Дубининым. Он такой перестраховщик в этих вопросах. Вон, постоянно смотрел, как я катаюсь.

Но звуки исчезают. Я краем глаза замечаю прохожего, и меня словно током пронзает. Отрезает все органы чувств, кроме зрения.

Сердца начинает колотиться так сильно, что тошнота появляется. Холодок ползёт по спине, меня накрывает липким и омерзительным страхом.

Я узнаю его, хотя не видела вечность. Вижу лишь мельком лицо, но этого достаточно. Инстинкт самосохранения распознаёт угрозу моментально.

Арсений.

— Марьям? — Савва сжимает моё плечо, и я резко дёргаюсь. Отшатываюсь как от огня. — Что с тобой?

— Я не… Там…

Я часто дышу. Не могу произнести ни одной связной мысли.

Может, Дубинин надломил меня во время развода. Но Арсений был тем, кто меня сломал окончательно.

Поселил в душе перманентную тревогу.

Мои первые недоотношения после развода. Первый мужчина, который пытался взять меня без согласия.