Шрифт:
А потом понимаю, что я проиграла. Обещание рассказать о…
Тело мгновенно наливается свинцом. Вытягиваюсь стрункой, будто нападения жду.
— Необязательно сейчас, — Юра замечает перемену настроения. — Рассказывать. Позже.
— Зачем тебе знать? — обнимаю себя за плечи.
— Хочу знать. Понимать. Ты, Маш, оказывается очень разносторонняя личность.
— А тебе, как программисту, хочется на понятный код разобрать?
— Вроде того.
Кивает, соглашается. Но взгляд подсказывает, что не только в этом дело.
Я расслабляюсь. «Позже» — это довольно размытое понятие. Вот через несколько лет и расскажу.
Ближе к старости.
Буду праздновать столетний юбилей и расскажу. А учитывая, что женщины живут дольше…
— Я не люблю быть слабой, — признаюсь после того, как переоделась. Отдаю комбинезон сотруднику. — А там… Слабость именно была.
— Я не совсем понимаю, — мужчина хмурится, протягивает мне пальто. — Мне кажется, ты вполне сильная. И умеешь просить о помощи.
— Не умею. Ты не представляешь, как мне приходится через себя переступать каждый раз, когда к тебе обращаюсь. И всегда предпочитаю сама разбираться. Я…
Замолкаю, подбирая нужные слова. Делаю паузу, потому что…
Это разговор тоже слабость. И тоже обнажение души, которого я не люблю.
Но…
Не знаю, словно чувствую, что с Юрой можно открыться? Хотя бы попробовать. Чучуть. А если попробует ранить… Сразу сбегу и всё.
— Когда я тебе на Дубинина и донорство пожаловалась… — дёргаю плечом. — Я была испугана. Очень. Не в себе. А ты оказался рядом. Только поэтому рассказала.
— В другой момент ты сама бы бодалась? — Юра выглядит недовольным.
Я честно киваю. Бодалась бы. А как иначе?
У меня есть другой выход?
Бегать по городу и искать, кто бы за меня заступился?
Если даже мой любимый начальник быстро продался… То что говорить об остальных?
Так что… Справлялась бы сама. Сцепив зубы и не останавливаясь, как обычно.
Я до Дубинина привыкла выкладываться на полную. После него — с двойным усердием вкалывала.
И даже во время брака не расслаблялась, потому что не планировала просто сидеть дома. Хотела своего достичь. Ну и мужа «не позорить», так сказать.
— Ясно всё с тобой, — Юра кивает. Словно новый элемент моего кода находит. — Гордая и самостоятельная.
— Опытная, — поправляю его. Мужчина открывает передо мной дверь, я выскакиваю на улицу. — Потом всё хуже становится, если на кого-то рассчитывать.
— Мне жаль.
— Что? Нет, я наоборот радуюсь, когда самой могу справиться и…
— Не это. Мне жаль, что Дубинин так сильно тебя сломал.
— Ничего он не…
Осекаюсь под взглядом Юры. Отворачиваюсь, скрываю досаду. Он бьёт по самому потаённому и сокровенному.
Что я выпускать не собираюсь.
Сломал, конечно.
Сильно, если до сих пор на этого мудака реагирую. Не любовью, конечно. Но эмоциональные всплески не прекращаются.
Савва напомнил об этом, когда приехал в мой город. Хотя я пыталась делать вид, что ничего не случилось. И я в порядке.
Сломал.
И за два с половиной года я и не нашла ответ, как именно себя починить.
Глава 23
— Значит, гонщик? — я уточняю, желая сменить тему.
Та секунда откровенности…
Довольно сильно по мне ударила. Теперь пытаюсь скорее закрыться и отвлечь Юру, чтобы дальше не смотрел.
— В прошлом, — поправляет он с улыбкой. Манёвр мой понимает, но не мешает. — Было дело. Сейчас по клавишам гоняю.
— Я не знала… В общем, Юра, это был обман. И я аннулирую наше соглашение.
— Даже так? На основании…?
— А я тебя законами завалю, а ты не поймёшь, где правда. Так что сэкономим время.
Мужчина хрипло смеётся, сжимая руль. Не спорит и не пытается как-либо отрицать. Но по нахальному взгляду понимаю, что тема не закрыта.
Ладно. Тогда возвращаюсь к старому плану. Рассказать через сто лет.
Мы довольно быстро доезжаем обратно к детскому центру. И пока Юра ищет, где припарковаться, я уже сбегаю.
Прикрываюсь тем, что мне нужно проверить Кирюшу. Но на самом деле, я хочу увидеть сына.
Улыбаюсь, наблюдая, как он с другими детками играет. Воспринимает наш поход, как очередной день в садике.
Кому-то что-то втолковывает из деток, игрушками размахивает. Я прислоняюсь к стене, пытаясь казаться незаметной.