— Их конечности похожи на змей, — кивнул Кристоф. — А кости чем-то напоминают наши позвоночники.

— Ты всё знаешь.

— Я их видел, но заниматься изучением их прошлого мне было некогда. Впрочем, мне известно, что они появились в экваториальной зоне и основали империю, которая зиждилась на магии жрецов и жестокости войск. Я даже немного разобрался в этой магии, когда мы проводили раскопки в одном из мёртвых городов Эзры. Но я ничего не знаю о фергах. Это те хрупкие ангелы с голубой кожей?

— Да. Ферги — это более поздняя раса, появившаяся на северных островах. Их способности сильно уступали экстрасенсорным возможностям киотитов, да к тому же к моменту встречи двух рас ферги были почти дикими. Киотиты поработили фергов и начали их эксплуатировать. Те, будучи от природы очень свободолюбивыми, сопротивлялись. И знаешь, это длилось чертовски долго. Тысячи лет. Мы на Земле привыкли к стремительному ходу истории. Наши войны, революции, завоевания, освобождения проходили очень быстро. А на Киоте много веков у власти находилась династия Фаресов, коварных и патологически жестоких тиранов. А им противостояло повстанческое войско фергов, Небесные всадники. Они сумели сделать то, что никак не получалось у киотитов: они приручили небольших летающих драконов и благодаря этому имели повышенную мобильность. Лёгкие и ловкие воины-лучники на драконах могли поспорить с тяжёлыми меченосцами киотитов, но всё же у них было недостаточно сил, чтоб свергнуть Фаресов. А те, время от времени ловили и жестоко убивали повстанцев, но полностью уничтожить движение фергов не могли, потому что Небесные всадники с лёгкостью преодолевали водные преграды и прятались на отдалённых островах, а киотитам приходилось искать их на своих кораблях.

— И всё же что-то интересное в их истории было? — спросил он, и я заметила в его тоне обиду профессионального историка.

— О, конечно! Для нас, технократов с глобальным мышлением всё это довольно скучно, но для того, кто любит копаться в древних интригах, заговорах, переворотах, восстаниях и тому подобном, там непочатый край работы. А беллетрист вообще нашёл бы золотую жилу, если б взялся писать на этом материале историко-приключенческий роман. Там даже придумывать ничего не надо.

— Ладно, я сам на досуге пороюсь в этих мелочах, — кивнул он. — А ты лучше расскажи, чем всё-таки закончилась эта длинная сказка.

— Довольно жуткая сказка, — заметила я. — Фаресы, как выяснилось позже, страдали целым букетом психических заболеваний. Они были подозрительны, коварны и склонны к садизму. Если учесть, что их правление затянулось на тысячелетия…

— Но всему плохому однажды приходит конец, — перебил он меня. — Это закон истории, что же сгубило этих киотских Калигул?

— Как всегда, вторжение Космоса. Всё всегда кончается этим. Подули с небес космические ветры и занесли на Киоту звездолёты, лазерное и импульсное оружие, средства связи, сверхпрочные материалы. И всем этим воспользовались ферги. Они, как менее одарённая раса, оказались более подготовленными к восприятию чудес техники. А киотиты, привыкшие опираться на магию, которая их прежде не подводила, потерпели поражение. Фаресы были свергнуты, жрецы отстранены и взяты фергами под контроль. А потом ещё вдруг выяснилось, что суши на планете даже слишком много для двух не слишком многочисленных рас. К тому же оказалось, что на других планетах представители различных рас мирно сосуществуют и даже при этом процветают. Короче, ферги оказались незлыми ребятами и после непродолжительного периода террора против киотитов решили их простить. Конгресс Киоты сформирован из фергов и киотитов на равных условиях, и они уже давно живут дружно. К тому же, они сдают в аренду различным планетам, организациям, корпорациям и частным лицам ненужные им острова, и этой арендной платы им хватает на безбедное существование всего местного населения.

— Всё это выглядит хорошо, — заметил Кристоф. — Только не понятно, почему ты так неодобрительно к ним относишься. Рокнар живёт на такие же арендные платежи, которые вносят богатые инопланетяне, и мы с тобой в их числе. Однако Киота тебе нравится гораздо меньше, чем Рокнар.

— Я бы не смогла жить на Киоте постоянно… — передернула плечами я. — Рокнар сдаёт свои территории в аренду и даже продаёт их, но при всей лояльности Рокнарского правительства, не признающего даже приговоры других планет, оно строго следит за порядком и соблюдением законности на всей планете. Там приятно жить, не так ли? Мы не боимся спать с открытыми дверями или оставлять ребенка на террасе с его игрушками. Конгресс Киоты более интересуется своими прибылями. Именно поэтому там так опасно жить. Любая преступная организация может арендовать остров на Киоте, и никто не посмеет сунуться на его территорию, что бы они там не вытворяли. По закону Конгресс может прервать договор аренды, если станет известно, что на острове творится что-то, что не соответствует нормам Межпланетного Права, но зачем это делать, если можно поставить арендатора в известность о том, что Конгрессу кое-что известно, и рассчитывать на то, что те заплатят больше, чем положено? Я не знаю, как это назвать, взятками со стороны арендаторов или шантажом со стороны Конгресса, но это всё повседневная действительность Киоты.

— И ферги, заседающие в Конгрессе, смотрят на это сквозь пальцы?

— Ты же историк, — покачала головой я. — И прекрасно знаешь, что борцы за свободу далеко не всегда остаются героями после победы. Ферги и раньше не были ангелами. Они не так жестоки, как киотиты, но коварству научились у своих противников давно. А теперь и ферги, и киотиты идут в одной упряжке и дружно затыкают смельчаков, время от времени выступающих против коррупции в Конгрессе. А смельчаки эти точно так же бывают и киотитами, и фергами.

— Хорошо, — кивнул Кристоф, но лицо его было озабоченным.-Конгресс превратил Киоту в рассадник преступности и ничего не делает, чтоб предотвратить деятельность всяких негодяев. А куда смотрит Объединение Галактики?

— Приятно, что ты всё-таки признаёшь за нами право и даже обязанность за этим смотреть. Твоё презрение к официальным властям меня всегда поражало… Впрочем, — печально улыбнулась я, — уже не за нами, так как я давно не член Высшего Совета, а за ними, но это уже не так важно. Объединение Галактики делает всё, что возможно, но дело осложняется тем, что Киота не член Объединения. Она входит в него всего лишь как наблюдатель, и на неё не распространяются порядки, которые действуют на других планетах нашего района Галактики, как например, на Рокнаре. И на Киоте официально нет отделения Звёздной Инспекции. Конечно, в зонах юрисдикций планет-членов Объединения есть группы инспекторов, которые собирают информацию, но за пределами зон их полномочия заканчиваются. И потому Киота — это сфера деятельности разведывательного отдела ЗИ. Всеми правдами и неправдами, нередко с риском для жизни, разведчики Инспекции добывают доказательства деятельности на Киоте преступных организаций и передают их своему руководству. И уже после этого Звёздная Инспекция представляет доклад Ассамблее Объединения или Высшему Совету Космоплавания, а те, действуя через дипломатический корпус, а иногда и прибегая к санкциям, заставляют Конгресс либо выдворить преступников с Киоты, либо даже позволить Звёздной Инспекции провести официальные операции по захвату на территории планеты. Но это очень сложный и долгий путь, к тому же, опасный для разведчиков.

— Ты всё это знаешь, как член Совета? И не бывший, поскольку тебя никто не исключал оттуда. Ты тоже принимала такие решения в отношении Киоты?

— Да, случалось, но редко. Впрочем, члены Совета, как правило, не знали, откуда Инспекция берёт материалы для своего доклада. Я всё это знаю потому, что однажды оказалась втянутой в одну авантюру, и мне пришлось принимать участие в крупномасштабной операции Инспекции. Всё от начала до конца, от непроверенных настораживающих фактов до операции по захвату произошло на моих глазах и иногда с моим скромным участием.