«А левой стороной он не может двигать из-за шрама», — понял Хайнц. Выглядело однако же так, будто Тронстейн над ним издевается.

— Я должен узнать детали произошедшего, чтобы магистрат отчитался перед генерал-губернатором относительно необычного происшествия с крестом и ремонтом его.

Об убийстве отца Паисия он упоминать не стал, ибо не усматривал связи между ним и гибелью Веролайнена.

Тронстейн слегка пожал плечами. Вынул трубку изо рта.

— Ничего необычного, — отпустил он, но затем пришёл к выводу, что для помощника королевского фогта, чьи обязанности сейчас выполнял Клаус Хайнц, будет недостаточно столь краткого суждения, и продолжил более содержательно: — Плотник поскользнулся. Ингмар даже не заметил. Не успел придти на помощь. Ужасная беда, которая нередко случается с работающими на высоте. Единственной опорой вдовы остался её старший сын, пока не подрастут другие дети.

«Сын плотника», — напомнил себе Клаус Хайнц.

— И всё же я хочу выслушать непосредственного участника, потому что закон обязывает меня получить свидетельские показания из первых уст, пусть даже свидетель не будет под присягой.

Поняв, что от нотариуса просто так не отделаться, управляющий развернулся всем корпусом к конюшне и рявкнул:

— Эй!

Хайнц заметил, как вздрогнули кавалеристы, но быстро успокоились, осознав, что оклик предназначен не для них.

«Строго тут у него», — Хайнц с почтением взглянул на Тронстейна.

Из конюшни выскочил Ингмар и почти бегом направился к ним.

— Я здесь.

— Ты не торопишься, — Тронстейн сунул трубку в зубы.

Ингмар собрался отшагнуть, но спохватился и только дёрнул ногой.

— Ты сейчас ответишь на вопросы о происшествии на крыше, — приказал Тронстейн.

Ингмар быстро кивнул.

Табак догорел. Клаус Хайнц не спеша выколотил трубку.

— Холодно сегодня, — начал он для затравки.

Ингмар ждал.

— Помнишь тот день, когда Веролайнен упал?

— Да, герр Хайнц.

— Сыро было на кровле?

Сын управляющего замер и посмотрел на отца. Хильдегард Тронстейн стоял как вкопанный. Он тоже не знал ответа.

— Это не дознание, — Хайнц взял от крыльца трость, опёрся на неё и вкрадчиво заглянул в глаза Ингмару. — Мы просто беседуем. Я хочу узнать побольше о несчастном случае, чтобы бургомистры могли составить для себя полную картину. Ты помогаешь нам в делах магистрата.

— Да, наверное. Да, герр Хайнц, — слова срывались с губ торопливыми ледышками. — Было довольно холодно. Кровля и лестницы не успели просохнуть от ночной сырости.

— Ты видел, как упал плотник?

— Нет, я смотрел в другую сторону, — быстро ответил Ингмар.

— Ты давно знал Ханса?

Взгляд Ингмара заметался куда-то вверх, потом вбок, потом он посмотрел на отца.

— С тех пор, когда мы прибыли из Швеции, — ответил за него Тронстейн.

— Давно, — сказал Ингмар.

— Куда ты смотрел, когда плотник сорвался?

— Перед собой.

— Ты хорошо знал Ханса? — старший письмоводитель внимательно следил за ним.

Ингмар замер. Зрачки сузились и взгляд переместился внутрь себя. Юноша не ответил.

— Он часто работал у нас и временами жил на мызе, когда в нём оказывалась нужда, — доложил управляющий.

Старший письмоводитель магистрата и нотариус города Ниена обратился к нему как помощник королевского фогта:

— Герр Тронстейн, я желаю опросить непосредственного участника событий, ибо должен выслушивать показания из первых уст. От опрашиваемого. Прошу уважать Закон. Я поговорю с Ингмаром без посторонних.

Ни глаза, ни жилка на лице управляющего не дёрнулись. Он вытряс трубку. Пепел полетел по ветру. Сунул трубку в карман, деревянно развернулся и потопал по ступенькам в мызу, к хозяйке, с которой беседовал кронофогт.

Старший письмоводитель и сын управляющего остались наедине.

Клаус улыбнулся и достал кисет.

— Ты куришь, молодой Тронстейн?

— Да, герр Хайнц.

— Тогда кури, — Клаус зачерпнул своей трубкой и протянул кисет сыну управляющего.

Ингмар выхватил из кармана мелкую трубочку.

— Бери-бери, — сказал Клаус Хайнц.

Сына своего Тронстейн куревом не жаловал.

Ингмар достал из серебряных ножен короткий сточенный пуукко, обушком высек искру на трут, раздул под пронзительным ветром на пакле, подал старшему письмоводителю.

— Благодарю, — разрешил Хайнц, когда почуял, что табак разжёгся.

Они встали друг напротив друга. Ингмар немного прибоченился. Клаус Хайнц опёрся на трость и спросил:

— Вы находились на разных скатах?

— Порознь друг от друга.

— Как далеко?

— На противоположных.

— Были напротив и ты не заметил?

— Вы задаёте один и тот же вопрос, герр Хайнц, — едва оказавшись вдали от отца, Ингманр становился наглее и держался всё развязнее.

— Вопросы мои схожи, а ответы на них разные.