И тут кто-то сунул ему в руку записку.

«Восьмой сектор, кафешка с левой стороны. Часов в восемь локального времени придешь и спросишь художницу».

«Час от часу не легче» — подумал Виктор. Кафешку, предположим, найти можно. Но причем здесь художница?

* * *

Юми проснулась рано. Она не относилась ни к жаворонкам, ни к совам — творческая натура отчаянно протестовала против любого графика в принципе. Что это за птицы такие, она тоже не знала. Откуда птицы на космической станции? А Юми на станции родилась и выросла.

Когда день от ночи отличается только цифрами на часах, график держать трудно. Но иногда приходится ставить будильник и из-под палки заставлять себя просыпаться ровно в семь…

Девушка вылезла из-под одеяла и прошлепала босыми пятками в душ. Недалеко, шагов пять — в тесной однокомнатной квартирке было не разгуляться. Душевая так и вовсе была микроскопической, но худенькая Юми помещалась. Главное — не забыть задвинуть унитаз. Он прямо в душе, убирается в стенку когда не нужен. Дурацкая система, но всё равно лучше, чем туалет на этаже, один на пять комнат — а многие на Хабе-3 именно так и жили. Девушка долго плескалась под прохладным душем — пыталась проснуться. Потом скосила глаза на счетчик возле крана, быстро домыла голову и перекрыла воду. За перерасход недельной нормыприходилось доплачивать, и немало. А финансовый вопрос стоял довольно остро.

«Хорошо жить одной» — подумала девушка. Вышла голой из душа, кинула полотенце на кровать, вскинула руки вверх и основательно, до хруста, потянулась. Пальцы рук, естественно, достали до низкого потолка. При родителях так не выйдешь, а парень от такого зрелища мгновенно настроился бы на интим. Юми была бы и не против, но только если в хорошем настроении, не было никаких планов и никуда не торопилась… и вообще она сама скажет, чего и когда ей надо.

В том числе и поэтому парня у неё не было. Конечно предлагали, знакомили, тем более возраст как раз «замуж пора», но как-то не складывалось. Юми уже привыкла отказываться. Обычно шутила про «большого резинового друга под матрасом». После этого свахи на несколько дней отставали.

Девушка быстро оделась. Никаких сложностей в одежде она не признавала, на макияж время не тратила, так что собиралась не по-женски быстро. Больше всего времени отнимала укладка — на случай попадания в невесомость волосы заливались огромным количеством лака для волос. Дурацкая идея, но всё равно лучше, чем стричься под мальчика.

Оставалось позавтракать. В крошечной комнате не получалось оборудовать даже подобие кухни, поэтому Юми привыкла есть в кафе неподалёку. Ровно в восемь утра там всегда пусто — у работяг пересменка. Попить чаю спокойно… а дальше много дел. Очень много.

Девушка перекинула через плечо сумку с документами и планшетом, погасила свет — электричество тоже подорожало — захлопнула за собой дверь и легким быстрым шагом пошла в сторону кафе. На часах было без четверти восемь.

* * *

Это была бы обычная веранда перед ресторанчиком на тихой городской улице. Утренний час, только что открылись, народу еще нет. Стулья, столики, зонтики, деревца в кадках. Но вот улица оказалась тоннелем высотой этажа в три. А если смотреть вдоль неё, видно, как тоннель закругляется. Хотя и не сильно. Жилые сектора, в том числе и восьмой, располагались на нижних палубах, где сила тяжести повыше. Но всё равно не больше половины нормальной. А еще было странное ощущение, что вдоль по «улице» в одну сторону идти чуть легче чем в другую. Виктор списал его на глюки от непривычной обстановки.

Вроде бы и улица, но над головой потолок. Солнце непонятно где, теней нет. Деревья в кадках ненастоящие. Стол намертво прикручен к полу. Ситуацию спасли бы иллюминаторы. Обозначили бы, что всё это — в космосе. Но иллюминаторов не было, и даже экраны не догадались повесить.

Подозвал официантку, спросил про художницу. Чуть не ляпнул про «свидание вслепую». Но, к счастью, ничего уточнять не потребовалось.

— Она скоро придёт, — улыбнулась официантка. И тут же перехватила инициативу: — Заказ делать будете?

К счастью, цены в кафе оказались щадящие. Еда, скорее всего, с консервов, но хоть какая-то. Виктор был на ногах уже почти сутки, поэтому съел бы что угодно. Хотя местные и тут умудрились удивить — все блюда оказалась порезанными на мелкие дольки, чтобы класть в рот не откусывая. А напитки — в стаканах для газировки, с крышкой и трубочкой. К счастью, официантка не стала коситься, когда Виктор эту крышку снял — пить кофе через трубочку было бы для него уже перебором.

На стене тоннеля, аккурат напротив кафешки, висело табло с часами. Было как раз восемь утра. Виктор допил кофе, хотел уже позвать официантку и заказать еще, как вдруг заметил у входа в кафе девушку. Она сперва уселась за дальний столик. Но подбежала официантка, наклонилась и что-то зашептала ей на ухо. Девушка встала и направилась к Виктору.

Она была высокая и худенькая, как, наверное, и все девушки, выросшие в космосе. На ногах широкие штаны с накладными карманами, сверху футболка, через плечо — сумка с планшетником. Ремень сумки прижимал ткань к телу и было заметно полное отсутствие и лифчика, и необходимости в оном. А вот на лицо девица оказалась симпатичной. Минимум косметики, выразительные глаза, и стрижка каре ей очень даже шла.

Виктор вдруг подумал, что ни разу не видел на станции женщин с длинными волосами. И в юбках тоже не видел. Но обдумать этот факт он уже не успел — девушка подошла к его столику и выразительно кашлянула. Должно быть, по лицу было слишком заметно, что он витает в облаках. Пришлось экстренно возвращать себе деловой вид. Девушка, сумка с планшетом — может, она и есть «художница»?