Когда проснулся не в вертолёте, а в чистой постели, раздетый донага и обмытый чьими-то заботливыми руками словно труп перед похоронами (да, не самое весёлое сравнение), как заново вернулся на свет божий. Кто-то протирал мне лицо влажной салфеткой. Те же или другие руки немедленно протянули гранёный стакан с холодной водой, русский человек в курсе, что нужно восставшему из небытия после целой фляги чистейшего спирта. Бесконечно правы Каманин и Королёв, что отбирали в отряд космонавтов самых здоровых парней в СССР, хилый, столько приняв, вряд ли бы выжил и своей смертью смазал эффект первого полёта в космос.

Нас тренировали на многое, но не на стойкость к горячительному, организм не натаскан расщеплять этиловый спирт. Сто — сто пятьдесят грамм вырубили вчистую, особенно после стресса, сейчас не без труда осмотрелся. Перегар, наверное, на гектар.

— Где скафандр? На бедре спрятан плюшевый заяц дочери! Найдите мою одежду.

Возможно, окружившие койку незнакомые люди, чьи радостные улыбки слегка привяли, ожидали от космического дебютанта иных слов, приличествующих торжественности момента. Неудобняк… Виноват, не то сморозил.

— Юрий Алексеевич! Я — Кириленко Андрей Павлович, первый секретарь Свердловского обкома КПСС. Сердечно приветствую вас на нашей земле. Будьте спокойны, все ваши вещи в полной сохранности.

Это был благообразный седой мужчина с очень цепким взглядом. Вспомнил его, весьма влиятельная фигура в ближайшем будущем, член ЦК КПСС, один из ключевых фигурантов смещения Хрущёва, что против моих планов. Но пока не до него.

Вежливо и в то же время достаточно настойчиво партчиновника оттеснил офицер из Института авиационной и космической медицины, единственное знакомое лицо.

— Товарищи! Первому космонавту СССР нужен покой и тщательный медицинский осмотр. Как себя чувствуете, товарищ майор?

— Лейтенант… Старшой я… — почему-то спародировал Лёлика-Папанова из фильма «Бриллиантовая рука», соображалка работала туго.

— Вам присвоено воинское звание майора. Правда, пока спасатели не подняли вас на борт вертолёта, весь Советский Союз терзался — живому или посмертно.

Алла точно сходила с ума!

— Служу Советскому Союзу! Супчику бы…

Я, наконец, поднялся с койки.

— Как самочувствие, товарищ майор? — снова спросил военврач.

— Хорошо знакомое каждому состояние «после вчерашнего». Подмёрз в тайге. Да и стресс снимал.

Присутствующие снова заулыбались, словно не было неуместных слов про плюшевого зайца, произнёс их спросонья и не въехав в ситуацию, стыдоба-то какая.

— А после полёта?

— Да чего там, всего полтора часа в космосе, считай — лёгкая экскурсия. Никаких проблем. Как к тёще на блины съездил.

Кириленко зааплодировал, остальные подхватили, потом меня оставили с московским медиком наедине.

— Я вас осматривал, пока вы, гм, отдыхали. Следов обморожения не нашёл. Давайте осмотрю ещё раз. Зрачки, рефлексы.

— Прошу извинить. Рефлекс пописать точно работает. Потом сделаю всё, что необходимо. Где тут…

— Да, я сам должен был предусмотреть. Сейчас проведу. Если не возражаете, дуйте в баночку.

Осмотр был краткий, врач взял у меня анализ крови. Сколько там промилле?

Опять пристал с расспросами.

— Всё нормально?

— Более чем. Перегрузки, вибрации и прочие прелести на тренировках были куда хуже, чем пришлось пережить во время полёта. А вот оказаться среди тайги на холодрыге, это действительно испытание.

— Надеюсь, вы найдёте правильные слова, рассказывая журналистам о полёте и приземлении.

Об этом предупредил и Каманин, примчавшийся на Урал. Я как раз позавтракал, нацепил подаренный от имени обкома синий спортивный костюм и кеды. Скаф, говорят, изрядно подкоптился во время многочасовых плясок у костра и требовал восстановления товарного вида. Зайца вернули.

Иностранные журналисты на первой пресс-конференции не присутствовали, меня радостно приветствовали представители центральных и местных газет, слепили прожектора, суетились операторы за стационарными массивными, как гиперболоид инженера Гарина, телевизионными камерами и стрекочущими кинокамерами.

— Здравствуйте, товарищи. Сразу скажу: прошу не преувеличивать мою роль и заслуги. Полёт в космос обеспечили Коммунистическая партия Советского Союза и Советское Правительство, выделившие необходимые средства гениальным отечественным учёным и конструкторам, первыми в мире решившим грандиозную задачу. Любой опытный пилот, беззаветно преданный Родине и прошедший необходимую выучку, справился бы не хуже.

Это была заготовка. Дальше пришлось импровизировать. Само собой, люди передо мной доверенные и проверенные, ни слова не уйдёт в эфир сверх того, что сочтут возможным распространить идеологи и цензоры.