— Виктория Сергеевна, — вздохнул я, хотелось пройти мимо и лечь спать. Даже есть не так хотелось, как просто вытянуть ноги на кровати. Душ, ещё душ принять надо.

От этих мыслей я, даже пропустил начало её следующих слов.

— … уникальная возможность доказать, — говорила она, жестикулирую руками.

— Простите, Виктория Сергеевна, — прервал её и покачал головой, — мне бы сейчас уникальную возможность поспать.

— А, — она растерялась, не зная, что сказать, и я прошёл мимо. Поворот приблизился. За ним замаячило здание общежития.

— Кирилл, — Светлова не сдалась, догнала меня и её пальцы легли на мой локоть, — Кирилл, значит всё, что ты говорил — это чушь? Глупости, чтобы вскружить мне голову?

— В смысле? — я остановился и повернулся к ней, но Виктория не слышала меня.

— Все эти оговорки, замечания, добавления, — тараторила она, и голос её то распылялся, становился громче, то утихал, и она говорила почти шёпотом. — Логические доводы, выводы, предложение поужинать? Это всё, чтобы просто подкатить?

— Эм, я не…

— У тебя получилось, — она всё ещё не слышала меня, — ты меня разозлил, обратил на себя внимание. Заставил думать, как опровергнуть твои наглые заявления, а потом. Потом я усомнилась во всём, что знаю…

— Виктория…

— Джозеппо сдался, а я чувствую, что ты прав, что Некрополь там. Думаешь, я каждому первокурснику предлагаю…

— Виктория…

— Стать моим ассистентом, провести исследования, поехать на раскопки. Думаешь, ради каждого я готова рискнуть карьерой и опозориться заграницей…

— Вика, — я поставил комп на дорожку и схватил её за руки. Она вздрогнула, и её взгляд сверкнул безумием. — Остановись, Вика.

— Кирилл…

Она как-то резко оказалась рядом. Почти вплотную. Её волосы пахли орхидеями, щекотали мой подбородок. Грудь вдавилась в меня.

— Кирилл, — она задрала голову, и наши глаза встретились. Её веки смежились, и она прошептала: — я…

— Вика, — мои руки легли на её плечи и встряхнули её. — Ты говорила про раскопки и поездки за границу.

— А? — она отпрянула, приходя в себя, — Да, да.

Истерика отпускала её медленно. На лицо наползало понимание, что сейчас происходило. Виктория не могла найти места рукам, а шею и щёки залил багряный румянец. Взгляд она отвела в сторону.

— Я не должна была…

— Всё хорошо, Виктория, — взял её за руку и погладил ладонь большим пальцем, запуская чуть энергии тепла и движения, чтобы ей стало спокойней. — Ты переволновалась за меня, думала что отчислят.

— Да, — прошептала она и коротко кивнула, словно впервые пробовала движение головой.

— И ты меня больше не увидишь.

— Да…

— И не сможешь согласиться на ужин в ресторане.

— Да… что? Не…

— Ужин, за которым мы обсудим твоё предложение, — закончил я, не отпуская её руки.

— А…

— Ты же не шутила, насчёт ассистента и раскопок?

— Нет, но…

— Вот и славно, — улыбнулся я, — тогда завтра, в шесть вечера встречаемся за воротами академии. Меня заинтересовало твоё предложение.

— Правда? — она сглотнула, но, видимо, истерика миновала и она пришла в себя окончательно, потому что мягко забрала свою руку, и уже спокойно повторила: — правда?

— Правда, — кивнул я, — обсудим детали и нюансы. Хочу понять, чего ты ожидаешь, и получить то, чего хочу сам.

— Кирилл Дмитриевич, — начала она.

— Виктория, — покачал я головой, прерывая её, — вы не о том думаете. Думайте о раскопках. До завтра.

Я нагнулся за компом. Взял его в руки и пошёл к общаге. Виктория Сергеевна осталась стоять на дорожке. Она смотрела мне вслед, пока входная дверь не захлопнулась за моей спиной.

Беседа с преподавательницей подстегнула усталость. Она навалилась с удвоенной силой. Я добрался до комнаты, убедился, что Тихон уже спит. Принял душ и улегся в кровать.

Наконец-то можно поспать. Завтра проснусь отдохнувшим и на несколько часов ближе к ужину с Викторией. Её предложение заинтересовало меня. Осталось только выяснить, правильно ли я её понял, что она предлагает раскопки за границей Империи.

Если так, то надо выяснить, кого и когда за рубежом усиливали моим духом. Поездка в Европу может произойти намного раньше, чем я ожидал.

Отряд — Кельтские псы. Где-то в Петербурге.

Тусклый свет падал из окон подвального помещения. Лампы под потолком едва мерцали, создавали полумрак.