Вот, как тут отказать?

Да никак. За шесть лет в этом теле я так и не смог научиться игнорировать её чувства.

Пусть она не знала, что её сын давно покинул тело, и тут теперь другой хозяин. Пусть её любовь и забота предназначались не мне. Но они были настолько чистыми, искренними, и безграничными, что остаться равнодушным оказалось невозможно.

Хотелось ответить взаимностью. Порадовать бедную женщину. Создать для неё иллюзию счастья в царстве «папашиной» деспотии.

Так что принцип «ничего личного — только бизнес» на неё не сработал. Я стал её отдушиной, а она помогла мне не зачерстветь в жажде мести и ненависти. Помогла стать человеком. Показала, что мир по-прежнему прекрасен. Напомнила те времена, когда и у меня были родители.

И вот, теперь у меня на голове мешок, руки в наручниках — официально я маг первого ранга и владею ручной, сиречь жестами, техникой плетения заклинаний, — и мне скучно. Подыгрывать похитителям уже надоело, но делать нечего, надо терпеть: на шоссе, как и в городе, слишком много свидетелей.

— Может, музыку включите? — спросил я, чтобы хоть как-то разогнать скуку, — или радио какое? А то чувства в мешке обострились, и слушать ваше сопение надоело.

— Похоронный марш подойдёт? — в голосе Юрия звучало веселье.

— О, классика, — протянул я и улыбнулся, хоть он и не мог этого видеть, — самое то. Кстати, а лопата у вас есть?

— Целых три, — хмыкнул Юрий.

— Не, столько не надо, — я помотал головой — мне и одной хватит. Только, где они? Не заметил в багажнике.

— Да заткнись ты уже, — прогудел слева Николай, — а то сам в багажнике окажешься.

— Ой, лучше не надо, — притворно испугался я, — предпочитаю место с поддержкой поясницы и шеи.

Только сказал, как ощутил, что мы замедляемся. Машину плавно повело вправо. Сиденье пару раз мягко толкнуло меня снизу, и началась трясучка.

— На грунтовку съехали, — резюмировал я, стараясь не прикусить язык и удержаться на месте, чтобы не удариться головой о притолоку. — Скоро приедем, вестимо, а музыку так и не включили.

Рукоятка пистолета прилетела по рёбрам вместо ответа. Непроизвольно дёрнулся. Ударился головой о дверь и с губ слетел стон.

Больно, блин.

— Николай, — раздался осуждающий голос Юрия.

— Да надоел он.

— Мальчик просто хорохорится перед смертью. Прояви снисхождение.

Потёр лоб скованными руками и поправил Юрия:

— Не мальчик, а вьюноша.

Добавлять, что Николай умрёт первым, не стал. Слишком по-киношному. Да и зачем предупреждать их? Люблю рушить чужие планы и устраивать сюрпризы, а игра в — кто-то здесь серьезно просчитался с жертвой — одна из моих любимых. Теперь любимых.

— Юноша, так юноша, — хохтнул Юрий.

— Приехали, — бросил доселе молчавший водитель и внедорожник остановился.

Щелкнули замки. Машина качнулась. Хлопнула одна дверь, другая, затем открылась моя, и чья-то ладонь схватила меня за плечо.

— Вылазь, — прогудел Николай и потянул меня наружу.

Ноги ощутили неровность земли и я, покинув прохладный салон машины, осторожно выпрямился. По телу прошёлся горячий летний ветерок. Чёрная ткань мешка как будто посветлела под солнечными лучами. В нос ударил густой запах хвои, а уши наполнились пением птиц и стрекотом насекомых, которые почти перекрыли далёкий звук машин на автостраде.

Эх, хорошо.

Размял шею. Потянулся, насколько это оказалось возможным. Переступил с ноги на ногу, магией определяя, расстояние до Николая с машиной, и прислушался к происходящему у багажника. Там что-то громыхало и звякало, а Юрий и водитель тихо переругивались.

— Чтобы я ещё раз так глубоко лопаты прятал, — бормотал водила, — ещё этот чемодан с сумкой. Давай выкинем?

— Не здесь, Серёга, — отвечал Юрий, — вещички мы в другом месте сожжём, а потом прикопаем.

— Да мешаются же, — буркнул Серёга и я услышал, как в сумке загремели заготовки под артефакты.

— Эй, осторожнее, — бросил я, — там хрупкие вещи, они мне пригодятся.

— Парень, — судя по голосу, Юрий улыбался, — меня восхищает твой оптимизм.

— Спасибо, меня тоже, — отозвался я как можно веселее и тут же замолк. По нервам резануло странное, но знакомое ощущение, по коже пробежали мурашки, а в душе повеяло могильным холодом.

Не понял, это что?

Замер на месте. Прислушался к себе, к окружающему пространству. Принюхался.

Кажется, или запахло… пчхи…. Пыль в мешке, будь она не ладна.

— Будь здоров, расти большой, — хохотнул Юрий и добавил: — Коля, да сними ты с него мешок. Зачем ты вообще его купил? Пусть надышится перед смертью.

— Стрелять тогда сам будешь, не могу в лицо, — буркнул Николай, но мешок снял, и я тут же задышал полной грудью. Часто-часто. Улавливая тонкий, сладкий запах разложения.