В конце концов я согласилась на предложение телеканала. Когда приехала команда реалити-шоу, сразу стало веселее. Каждый день был забит съемками: вот мы делаем baby shower, вот едем на экскурсию в госпиталь Cedars-Cinai. К моему удивлению, там меня не накрывали флешбэки прошлых историй. В Cedars почти не пахло больницей.

В это время Дима прилетел к нам в гости (последний раз перед родами). Отношения были напряженными. На Димин кейс, который мы собирали с адвокатами на грин-карту, пришел огромный список дополнительных вопросов. Все остановилось. Адвокаты буксовали. Дима злился.

В одну из ночей мы с Димой жутко поссорились, и он тут же купил билет и улетел в Москву. Я окончательно поняла, что надеяться мне больше не на кого. Несколько дней я не могла сделать ни одного фото: мое лицо было раздуто от слез. Я почувствовала, что это точка невозврата. Ощутила какую-то неведомую прежде тяжесть… Состояние «все плохо» стало расползаться на другие сферы жизни.

На одной из встреч Дэви перечислила случаи, при которых она не выезжает на домашние роды:

• до 37-й и после 42-й недели;

• если отошли зеленые воды;

• ребенок в позиции breech.

Что за breech такой? Я быстренько вбила в переводчик и узнала, что это «тазовое предлежание». Боже, а в чем проблема?

«В США тазовое предлежание является прямым показанием к кесареву сечению», – сообщила Дэви. У меня такое не укладывалось в голове: в России это абсолютно распространенная практика, почему же американцы даже не оставляют матерям выбора? Во мне закипело возмущение. Маятник раскачивался.

Дэви познакомила меня со своей напарницей Мишель, которая выезжает к роженице в случае, если сама Дэви принимает другие роды или только вернулась с вызова. Мишель была моложе, строже и больше похожа на доктора из госпиталя.

На 30-й неделе Дэви диагностировала, что Лев находится в положении «головой кверху». Она меня успокоила, что большинство детей все равно так или иначе переворачиваются к родам. У нас еще был запас времени… На 33-й неделе я уже и сама научилась распознавать, где головка, а где попка. Ребенок упорно сидел на попе.

И вот тут я занервничала не на шутку. Надо было что-то делать. Вариант смириться и принять кесарево как данность мне никак не ложился к душе. Меня выворачивало наизнанку, локти выкручивало, зубы скрежетали от одной только мысли, что против моей воли мое тело подвергнется вмешательству. Надо было что-то делать.

Я связалась со всеми акушерами, нашла выход на Гейл Талли в Филадельфии – всемирно известную акушерку, у которой абсолютно ВСЕ малыши переворачиваются в головное предлежание. Я даже не допускала мысли, что могут быть какие-то другие варианты, кроме естественных родов. Визуализировала, как Лёвушка лежит головкой вниз. Ежедневно читала мантру и молитвы.

Начала вести переговоры с московскими акушерками на предмет получения в срочном порядке американской визы, чтобы они могли вылететь в Лос-Анджелес и принять такие обычные и привычные для них тазовые роды. Мне удалось выйти на доктора Берлина – самого известного доктора по переворачиванию «тазовых» детей в Лос-Анджелесе.

Также удалось убедить девушку на ресепшене записать меня на прием в самое ближайшее время – очередь к доктору была километровой, все занято на месяц вперед. Но я не могла ждать: Лев вырастет – и перевернуть его уже не получится.

Каждое мое утро начиналось с того, что я сползала с кровати локтями на пол и стояла так пятнадцать минут. Потом лежала на краю постели сначала на одном боку, потом на другом – по методу Гейл Талли. Позже я звала нашу няню, она придерживала меня за ноги и крестилась со страху: Саша с восьмимесячным пузом стояла вверх ногами у стены. Саша верила и молила детку перевернуться.

Я ездила в корейскую сауну и, разогревшись, ныряла в ледяную воду. Ходила на приемы к доктору Берлину – он приставлял к моим ногам горящие палочки и механически разогревал таз, расширяя там пространство и помогая перевернуться упрямому ребенку. Но Лёва продолжал сидеть на попе.

По приглашению доктора Берлина я попала на закрытый показ фильма «Heads Up» о бесправии женщин в США, которым не оставляют выбора, стращают и вынуждают идти на насильственную операцию в то время, как провести роды в тазовом предлежании для акушера не представляет большой сложности. Я с радостью поддержала приглашение, пришла посмотреть фильм и там познакомилась с тремя докторами, которые единственные во всем Лос-Анджелесе принимают «тазовые» роды.

Они с юмором отзывались о своих коллегах, которые панически боятся тазовых родов, хотя вся разница в их принятии заключается только в одном дополнительном приеме – нужно прижать подбородок ребенка к груди. Это не представляло никакой сложности для этих трех профессионалов, дарящих надежду и счастье естественных родов для женщин Калифорнии. Но почему-то в акушерском пособии в США, как рассказывали они, даже не было такого раздела, который освещал бы эту технику. Из трех врачей внушающим наибольшие оптимизм и доверие для меня оказался Пол Крейн. Хотя доктор Фишбайн даже принимал тазовые роды дома за $8500, но он показался мне несколько надменным и самонадеянным. Может, это было ошибочное первое впечатление. Третий доктор – китаец из известной клиники в Лос-Анджелесе – славился использованием искусственного окситоцина в родах. Нет, не подходит.