Я даже фамилию его только от вас услыхала, – ещё не договорив, Аня поняла, что зря это сказала. Ольга Петровна, поджав губы, неодобрительно засопела, явно осуждая нынешнюю молодёжь. Ну и чёрт с ней, да, сейчас фамилией интересуются часто уже после того, как переспали.

Стало быть, и не сказывал он тебе, что дед его из этих мест родом был. Сейчас то уже никого из Лыховых тут не осталось. Когда он в начальники вышел, всю семью в Красноярск перевёз.

Вы и с дедом были знакомы?

Не, что ты? Я тогда только родилась. Я его фотокарточку в клубе видела на стенде. Это уже после войны было. Карточка из газеты была вырезана. Чем-то он в Красноярске отличился, вот его и напечатали, а у нас тут его узнали. Гордились!

Чем гордились, что земляка в газете увидели?

Ну да. Он же у нас начинал, колхоз создавал. Вот имя его не могу вспомнить.

Чьё, деда или колхоза?

Деда, конечно. Колхоз назывался «Заветы Ильича».

В принципе, Ане дед Андрея был безразличен. Вопросы она задавала, чтоб Ольга Петровна отвлеклась от самого Андрея. Обсуждать его с соседкой у Ани желания не было. Почувствовав это, Ольга Петровна вскоре ушла.

Смутное беспокойство сопровождало Аню полдня, пока откуда-то издалека не пришло давнее воспоминание. От деревенских ребятишек тогда услыхала она непонятное слово «лихо», и вечером спросила бабу Лизу, что оно значит. Бабушка вздрогнула так, что огромная банка с молоком выскользнула из рук. Эта история потому и запомнилась Ане, что долго они вытирали лужу, при этом девочка ещё и руку разрезала застрявшим меж половиц осколком стекла. Тогда Анечка зашлась в плаче от вида молока, окрашивающегося в красный цвет.

Баба Лиза, почему ты такая неловкая, – причитала Анечка, когда бабушка стала укладывать её спать.

А это, милая, и есть лихо. Оно меня под руку толкнуло.

Кто оно? Домовой? – девочка широко распахнула глазёнки.

Хуже. Зло это. Отсюда и фамилия – Лыхов. Самая страшная для нашей семьи фамилия. Много зла они нам принесли. Бойся их. Через них, Кузьму и Федора Лыховых, мои мама и папа погибли, а я чудом в живых осталась. Папа мой по их навету был арестован, сослан на шахту, где и погиб, раздавило его вагонеткой угольной. Мамочка не выдержала измывательств, сошла с ума и умерла. Родственников моих, у которых я скрывалась, ружьём пугали, собак грозились напустить – бабушка говорила, как в полусне, потом вдруг очнулась, перекрестилась: Господи, что я говорю, не надо ласточке моей ничего бояться. Всё злое лихо осталось позади.

Очнувшись от воспоминания, Аня задумалась.

Чтоб не сойти с ума, надо было выяснить происхождение Андрея. Господи, сделай так, чтоб он оказался просто однофамильцем тех извергов или хотя бы дальним родственником.

В очередной раз пожалев, что нет выхода в Интернет, Аня решила, что его вполне могут заменить живые люди. Ольга Петровна рассказала всё, что знала. А молодожены могли знать ещё что-нибудь. Они продолжали жить у родителей, надо было только найти повод для разговора. Подумав, Аня решила, что и искать ничего не нужно. Что может быть естественней желания разузнать о милом побольше. Новобрачная её точно поймёт! Аня решила отправиться в гости, ей повезло, Таня в роли молодой жены явно скучала. Родители дочку жалели, работой не напрягали, не то, что зятя. С утра отец увёз его на сенокос. Таня считала дни до отъезда в город, возможности поболтать с зашедшей в гости девушкой обрадовалась.

Я Андрея Лыхова знаю с тех пор, как познакомилась со своим Олежеком.

А из какой он семьи?

О, здесь полный порядок! Его отец – большая шишка, в советские годы руководил райкомом в Красноярске. Мой Олег часто припоминает Андрею и Михаилу их райкомовское детство, поэтому я знаю, что говорю.

Андрея с братом баловали?

Конечно, они имели больше, чем обычные люди, но дело даже не в этом.

А в чем?

У их отца были хорошие связи, но они совсем не хотели ими пользоваться, когда начинали бизнес.

Так это же хорошо, – вырвалось у Ани, о чем она тут же пожалела. Таня странно на неё взглянула:

Хорошо, только все пользовались.

Ну теперь то дела в фирме наладились.

Да.

А ты не помнишь, как отца Андрея звали?

Николай, а отчество такое старинное, вспомнила: Кузьмич. Мы у него Новый год встречали на даче.

Восприняв Анин вопрос, как желание сменить тему, она снова оживилась:

Лучший Новый год в моей жизни! Представляешь, двухэтажная дача, вокруг сосны и ели заснеженные, да и стоит в таком престижном месте, там недалеко знаменитые красноярские Столбы. И порядки в их доме, скажу я тебе, ого-го.

Услышав отчество, Аня на время выпала из разговора, сердце заныло, ответив несколько раз невпопад, она начала прислушиваться:

Мать Андрея выглядела, как старая аристократка, их в кино так показывают.

Как?

Важная, спина прямая. Понятно, на Новый год все нарядились, но она и в другие дни к столу выходила, как королева. А украшения у неё, с ума сойти можно! В доме всё шло по порядку, завтрак, обед, ужин, всё в своё время. Мы с Олегом как-то проголодались.. Ой, опять я не о том. Слушай, ещё у них там дед жил, ему лет сто, наверное, было. Так его к столу на коляске вывозили, коленочки пледом прикрыты, ну точно говорю, как в английских фильмах!

Ане с трудом удалось вклиниться в её монолог:

А деда как зовут?

Уже никак, умер он вскоре. А звали, понятное дело, Кузьма, он ведь дед Андрея и Миши. Только, несмотря на плед его клетчатый, глядеть на него было страшно. Меня просто жуть брала. Маленький, весь ссохся, а глаза, знаешь, такие пронзительные, всё видят. Кстати, Андрей тоже так иногда смотрит, только у него-то глаза молодые, красивые, а у этого Кузьмы, надо же имена раньше давали, совсем без ресниц, – так совсем несуразно Таня закончила своё воспоминание о праздновании Нового года. Но для Ани каждое её слово послужило штрихом, из которых моментально сложился образ человека, которого проклинала бабушка Лиза. И надо же, этот человек, в один год погубивший её родителей и преследовавший саму Лизу, оказывается сам прожил долгую и благополучную жизнь. Как говорила баба Лиза «сына в люди вывел», ещё и внукам помогал. Андрей – его внук, а я с ним! Бабушка, прости.