На привокзальной площади она договорилась с одним мужиком, тот ждал поезд, чтобы встретить колхозное начальство.

Уж не Лыхова ли? – вздрогнула про себя Лиза, но делать было нечего, другие мужики ехать отказались. Мужик истолковал по своему её замешательство:

Не бойся. Наш Степан Федорович, хоть и строгий с виду, но людей не обижает зазря, не выгонит тебя с телеги. А ты чья будешь. Случайно, не фельдшер. А то мы уже которую неделю ждём, из Иркутска должна приехать.

Нет, дяденька, но я работала у врачей, сиделкой, – почему-то вырвалось у неё.

Надо же, а сама то лечить умеешь?

Нет, – созналась Лиза и, предчувствуя, что допрос не прекратится, мгновенно решилась:

У вас в Красном Поле тётка Марфа Мануйлова живет?

Какая она тётка, бабка уже старая. Живет, куда ей деваться. Ты ей кем будешь?

Три года назад я её в Иркутске встречала, звала к себе в гости приехать.

Долго ты ждала, – покрутил головой мужик.

Лиза поняла, что нужно срочно соврать, она знала, как любопытны деревенские, сразу начинают что-то подозревать. Марфа Потылицына приходилась ей дальней родней, жила небогато, уединенно. Три года назад она действительно ездила с отцом Лизы в Иркутск, хорошо знала тетю Груню. Но не рассказывать же это мужику, и Лиза решительно ответила:

Привязался один ко мне в Иркутске, проходу не даёт. С ним сильно не поспоришь, при власти он, вот я и сбежала на время. Бросить работу пришлось.

Такой ответ удовлетворил мужика. Он ещё долго кряхтел и крутил головой, то ли осуждая мужское бесстыдство, то ли завидуя. Подошел поезд, а вместе с ним Степан Федорович, уставший. Завернувшись в доху он проспал всю дорогу до Красного Поля, чему Лиза была рада. Дом тетки Марфы стоял чуть ли не первым, поблагодарив, девушка соскользнула с телеги и решительно направилась к нему. Мужик засвистел на лошадей, подгоняя их. Лизе было ясно, что уже завтра вся деревня будет знать о ней. Следовало подготовить тётку. Как она её встретит?

Аня

С утра она твёрдо решила, что уезжает домой. На душе было так тягостно, что из рук всё валилось. Бросив огородные дела и захватив бутерброд и минералку, Аня поднялась по косогору к лесу, бродила меж деревьев, выходила на опушку. И такая красота открывалась пред ней, что на душе чуть отлегло, смирилось с очередной неудачей. Домой вернулась поздно, все ждала – пропускала коров, с которыми боялась сталкиваться в чистом поле. С собой принесла набитый грибами пакет, хорошо, что другой тары не оказалось, иначе не дошла бы. Аня так устала, что решила договариваться насчёт машины завтра. Уснула, едва легла, вместе с кольцом, которое решила примерить. А ночью..

Здравствуй.

Опять Вы? Я так и думала, что Вы придёте снова.

Видение – двойник, казалось, удивилось:

Мне показалось, что ты восприняла первую встречу нашу, как сон.

Кто Вы?

Я не знаю, как тебе это объяснить. Наш мир рядом, но ваш более реальный. Мы – ваша тень.

Поэтому Вы так похожи на меня! Можно я дотронусь до Вас? Когда вместо ответа женщина протянула ей руку, Аня потянулась навстречу и осознала, что не спит. Странно, но она не испугалась, скорее, смутилась. Рука была холодной, хотя очень нежной, кукольно-идеальной, особенно в сравнение с её руками после вчерашнего ремонта. Аня обеспокоилась:

Вы замерзли. Как, кстати Вас зовут?

Конечно, Анна, как и тебя. Наши имена всегда совпадают. Имя возникает в купели во время крещения, как рябь на воде. А в отношении холода… Я знаю это слово, но не могу его чувствовать. У нас другие понятия: пусто, стыло.

Как Вы приходите сюда? По коридору или, как сквозь стену?

Извини, – гостья помолчала: Люди научились бывать в иных мирах? Для вас эти переходы привычны?

Настал черёд удивляться Ане:

Конечно нет! Но, когда насмотришься фильмов, можно представить себе всё, что угодно.

Фильмов? А, это в синематографе! Выглядит, как ожившая фотография, там играют актёры, да?

Да, но сейчас в фильмах много всяких эффектов, – Аня попыталась объяснить, но почувствовала, что собеседница её не понимает.

Моя прабабушка видела фильм в Париже. У нас тоже сохранились синематографы, но изображение такое плохое, что ничего почти не видно. Говорят, первые поколения смотрели фильмы так часто, что плёнки стёрлись.

А Вы в Париже были?

В нашем мире нет Парижа, только Россия. Прабабушка была там ещё до Великого Исхода. Тебе интересно это? И, Аня, пожалуйста говори мне ты, или у вас так не принято?

Ещё как принято! Ой, я тебя ничем даже не угостила. Будешь чай с печеньем?

Аня вскочила с постели и кинулась на кухню, но Анна – двойник её мягко остановила:

Спасибо, но мы не принимаем пищу в вашем понимании?

Как это? – изумилась Аня, глядя на собеседницу с трудом подбирающую слова:

Попробую объяснить, со временем потребность в материальной пище у нас сильно сократилась. Сейчас это происходит редко и понемногу, во время причастия: тело и кровь Христовы.

Кровь! Как вампиры? – Аня невольно отодвинулась. Через мгновение до неё дошло, что речь идёт об обряде, когда верующие принимают просвирки и немного церковного вина. Обо всём этом она знала только теоретически и ощущала себя полной идиоткой.