— Да у меня и досок-то нет… не разжился ещё… — растерялся я.

— Так я тебе привезу, — обрадовался дядь Вася. — У меня этого добра… — мужичок довольно махнул рукой.

— Я заплачу, Василий Дмитриевич, — заверил Митрича.

В ответ мужичок на меня так зыркнул, что я почувствовал себя неловко.

— Ты, Ляксандрыч, глупости не говори… заплатит он… я тебе сам заплачу… эт самое… — Митрич сердито потряс возле моего лица указательным пальцем. — Я ж от души… от всего сердца… а ты… эх ты…

— Василий Дмитриевич, ну, право слово, не обижайтесь, — повинился я. — Мне неудобно… Вы покупали, а мне бесплатно. Нечестно так.

— Сына ты мне напоминаешь, Егор Ляксандрыч… — неожиданно выдал Митрич, развернулся и пошоркал к калитке.

— Василий Дмитриевич… — растерянно окликнул я.

— В воскресенье, — обернулся Митрич. — И гляди у меня! — погрозил мне пальцем.

За оградой мелькнула тень, я напрягался, но тут же признал очередного гостя по голосу.

— Деда, беда, деда… — взволнованно заговорил Серёжка Беспалый, внук Василия.

— Чего? — всполошился дед. — Чего сталось?

— Бабушке плохо… Сердце…

— Довёл, паразит! — воскликнул Митрич. — Ты чегой-то, бросил её одну? — сурово закричал мужичок.

— Баб Люба с ней… а я к тебе… чего делать-то? — испуганно забасил Сергей.

— Фельдшерицу надо… — заволновался дядь Вася. — Моторок, и за ней… Ты вот что, беги к Николаю… да за Зинкой… и домой… а я домой… я… ох…

Митрич вдруг охнул, схватился за сердце и стал оседать на землю.

— Деда! Дед, ты чего? — закричал Сергей и бросился к Василию Дмитриевичу. С парня моментально слетел налёт взрослости, Беспалов младший вмиг превратился в растерянного подростка.

Митрича я успел подхватить, не позволил упасть на землю. Теперь возник вопрос: куда его уложить? Я огляделся по сторонам: на стол как-то не очень, тут же перед глазами возник гроб Степаниды. Ну уж нет. На скамейке будет неудобно, больно она узкая.

— Так, спокойно. Сергей! — рявкнул я. — Не трогай его. Бери за ноги, понесли в дом. Быстро! — приказал я, не давай мальчишке скатиться в истерику.

Впрочем, я был уверен, что Сергей быстро придёт в себя. Это не городской пацан из моего будущего, избалованный мамкиной заботой, который от любого окрика получает психологический стресс. Если, конечно, верить современным психологам. Беспалов — нормальный здоровый парень, который при необходимости и коня на скаку, и в горящую избу. Так, стоп. Саныч, кажется, это про русских женщин, а не про нас, мужиков.

— Осторожно, ступеньки, — велел я.

— Егор Александрович, вперёд ногами нельзя! — отмер, наконец, Серёжка.

— Поверь мне, сейчас без разницы. Твой дед ещё нас всех переживёт, — не задумываясь, ответил я. — Укладывай. Всё, бегом к Николаю, кем бы он ни был, и вперёд, за Зинаидой! И к бабушке! — распорядился я.

— А как же… деда? — растерялся пацан.

— За ним пригляжу, — заверил я, стаскивая обувь с Митрича. — Бегом давай. Жив твой дед.

— Я… Это… Хорошо… — заволновался Сергей, топчась на месте, глядя на то, как я сворачиваю одеяло в рулон и подкладываю под ноги дядь Васи.

— Беспалов! — рявкнул я.

— А? — очнулся парнишка.

— Немедленно за фельдшером и вези её к бабушке! Приказ понятен, боец?

— А? Да, Егор Александрович! Есть за фельдшером и к бабушке! — к моему изумлению едва не по-армейски ответил пацан и наконец-то побежал за помощью.

— О-ох… — раздалось с кровати.

— Василий Дмитриевич, вы как? — негромко окликнул я, осторожно принимаясь расстёгивать ворот рубахи.

— Серё-о-оша-а… — простонал Митрич, не открывая глаз.

— Серёжу отправил за доктором, — принялся негромко рассказывать я.

Не уверен, что дядь Вася меня слышал и понимал, но спокойный, уверенный голос в таких ситуациях может помочь вернуться в себя, скажем так.

— Доктора Серёжа отвезёт к вашей жене, Василий Дмитриевич. А потом и к нам приедут. А пока я побуду вашим медбратом, вы же не против?

— Ж-ж-ж-жо-от… — прохрипел Митрич.

Чёрт, очень надеюсь, что это не инфаркт. Сомневаюсь, что скорая успеет приехать, а у меня под рукой ничего: ни нитроглицерина, ни даже банального аспирина. Одно радует: Беспалов старший сам пришёл в себя, а значит, есть надежда, что не всё так страшно, как показалось на первый взгляд.