Сколько я бегу? От силы пару минут? А кажется, что вечность. Ощущаю себя голодным зверем, который напал на след.

Прямо, вправо, еще прямо, вправо… вновь клочок вспаханной земли… Прямо, еще прямо, еще…

– Лариса! – выдаю рваным хрипом и моментально чувствую боль и скованность в горле. Тут же закашливаюсь, рычу и, раздирая голосовые связки, вновь горланю. – Лари-и-и-са! – спотыкаюсь обо что-то и мешком с картошкой валюсь на землю. – Твою ж! – вскрикиваю, оборачиваюсь и замираю, переставая дышать.

Думаю, каждый из вас может представить себе, как выглядит кукурузное поле. Это большая площадь земли, где данная культура посажена и растет практически идеальными рядами. И все бы ничего, но что здесь делает старый дуршлаг? Взгляд смещается немного в сторону, и я замечаю руку.

Девичью тоненькую ручку.

Внутренние органы моментально каменеют, а тело давит к земле, и я совершенно не в силах встать на ноги, ползу на четвереньках, ныряю мордой в заросли, чтобы пробраться в соседний ряд.

Нашел! Я нашел ее!

– Маленькая моя… с-сука! Да как же так… – цежу сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша. Подгребаю к Ларисе, которая находится в бессознательном состоянии и захожусь в какой-то незнакомой для меня тряске. Тремморными руками глажу ее по лицу и поднимаю на руки, прижимаю к себе. – Ларис? Ну же? – касаюсь ее теплых губ своими, ловлю слабое дыхание. – Потерпи еще немного, все хорошо будет. Все. Будет. Хорошо, – утыкаюсь лицом в ее спутавшиеся волосы, глаза начинает нестерпимо жечь, и я отпускаю себя, даю волю чувствам. Все-таки не железный, а человек из плоти и крови. И как-то пох, что лью слезы и готов пузыри до земли пускать. Не стыдно. С каждой каплей я выпускаю наружу боль, что эти дни меня разъедала. Чувствую, как невидимая отмершая плоть буквально слезает с меня, а на месте, где ранее поселился страх, теперь облегчение.

Пытаюсь достать телефон, но он постоянно вылетает из моих рук, удается взять его лишь с третьего раза. Сразу набираю Валееву и сообщаю, что все закончилось. Лариса нашлась.

– Я рядом, – шепчу ей у самого уха, тянусь ногой к странному дуршлагу и зачем-то подпинываю его поближе к себе, поднимаю и укладываю на Мурашку, встаю вместе с ней. – Мур, скоро тебе помогут, – перевожу взгляд на ее лицо и замечаю, что Лара немного морщится и выдает тихий стон.

– Ми-ша? – бормочет она, приоткрывая глаза.

– Ага, привет, англичанка! – выдаю с улыбкой.

– Англи-чанка? Смешно… – вновь морщится. – Англичанка... Я думала, умру здесь.

– А я думал убить тебя, когда найду и себя за то, что такой идиот дубовый. Но ты свое еще получишь. Что я тебе говорил? Как себя надо было вести? Что надо было делать?

– Просто ждать. Прости меня, пожалуйста, – говорит совсем сиплым, будто простывшим голосом, громко икает, затем приподнимает голову и внимательно смотрит на меня. – Это ведь не сон?

– Не сон, – останавливаюсь и легонько целую ее. Прижимаюсь к ее щеке и чувствую, как между нами становится влажно. – Н-ну-у-у, не плачь, все уже позади. Все хорошо.

– А где Потап?

– Потап? Это еще кто такой?

– Мой дуршлаг, – выдает она на полном серьезе. – Он… придавал мне уверенности.

Серьезно? В такой момент она думает об этом? Прыскаю смехом и ускоряю шаг.

– Все, прикрывай глазки и отдыхай. Потом наговоримся. Потап твой никуда не делся, на твоем животе лежит.

Мурашка вновь приподнимает голову, смотрит на своего “друга”, улыбается и прижимается ко мне.

– Я скучала по тебе…

– Я тоже любимая моя Мурашка. Прости за все косяки.

– И ты меня. И я больше не сержусь за то… Ну, за досье, на меня.

Тяжело вздыхаю, чувствую, что эта ситуация все еще давит на меня. Мы обязательно к ней вернемся, но потом. Сейчас это не так важно.

Через несколько минут к нам навстречу вышли двое незнакомых парней, очевидно, из поисковой группы. У одного из них в рюкзаке был брезент. На который мы аккуратно переложили Мурашку и понесли ее так. Все-таки возвращаться достаточно далеко, и я, конечно, далеко не слабак, но нести Ларису весь путь на руках будет и неудобно, и проблематично.

Сначала она просто лежала тихонечко, как напуганная мышка, и смотрела на небо, но через несколько минут прикрыла глаза и, кажется, провалилась в сон.

Когда мы выбираемся из кукурузного плена, куча народу сразу же бросается в нашу сторону, но я делаю знак “всем молчать”.

– Она спит. Тише будьте.

Машина скорой помощи уже наготове, и медики подготовили носилки. Аккуратно, словно самое ценное и хрупкое сокровище перекладываем Лару на них и грузим в скорую. Я вместе с ней.