***

Серкан ждал отца. Ему не были интересны игрушки, Рустема он вообще прогнал из комнаты. Тому нужно было побыть в одиночестве. Почему ему никто не сказал о том, что он принц и у него есть братья? А может они сами не хотели к нему приходить из-за его недуга? Всё смешалось в голове и прийти к чему-то в тринадцать оказалось сложно, поговорить не с кем, сам же выгнал друга прочь и теперь жалеет.

В дверь постучали и через пару минут сюда вошёл император оглядев внимательным взглядом сына, что ходил из стороны в сторону. С другими сыновьями разговор прошёл не намного легче. Сол много кричал от чего стены дворца тряслись, а люстры качались, пока Нилас пытался его сдержать, но оказался не в состояние. На него обрушился невероятной силы гнев и обиду, что затаили на него сыновья.

— Мы можем поговорить? — император старался звучать доброжелательно по отношению к Серкану и выдавил из себя улыбку, что была не к чему. — Я хочу, чтобы ты меня выслушал, а не прогонял сразу.

— Будете мне снова лапшу на уши вешать вместо того, чтобы рассказать правду? — Серкан всхлипнул утерев выступившие, так не кстати слёзы. — Я по горло сыт вашей ложью, Ваше Величество!

Эти слова резали по сердцу Хануна. Он так долго скрывал всю правду решив, что сыновья и жена никогда ничего не узнают. И вот, чем это обернулось... Его собственный сын отвернулся от него. Или же это он сделал первым?

— Прости... — ощущается, как шум битого стекла от посуды. — Я правда раскаиваюсь перед тобой, Серкан, — император тянется к нему и стоит того коснутся, то он отшатывается загнанно дыша.

— Вы врёте! Врёте! — голосит Серкан закрывая уши и врезается спиной в стену сползая вниз. — Я ничего не хочу слушать! Уходите! Уходите!

Ханун падает на колени и тянется руками к Серкану прижимая к своей груди. Сын бьет его кулаками по спине стараясь отбиться и громко ревёт. Он сдерживал все эмоции в себе до прихода отца и его прорвало.

— Почему вы не уйдёте? Почему? — Серкан сокрушается. У него не осталось сил.

— Потому что люблю тебя. Ты мой ребёнок, моя кровь и плоть, часть семьи. Никто и ничего этого не изменит, никогда, — Император с огромными усилиями поднимает сына на руки. Он уложил его в кровать и схватился за поясницу, что перехватило. — Прошу не плачь. Я не хотел тебе врать, но эта жизнь принца не по тебе... она не для тебя.

— Вы не можете решать за меня, ваше величество! Это решение всецело на мне, — Серкан закусил щёку. — Могу я хотя бы попробовать?..

— Нет, ты сейчас не в том состоянии, чтобы что-то решать и думать о таком, — отрезал Ханун нахмурившись. — Ты не будешь принцем, тебе этот титул не к чему. У тебя и так есть всё.

Император не позволит нести столько тяжелое бремя сыну, что лишён зрение и здоровья.

— Нет, значит нет. Я не буду потакать твоим капризами и ничего не желаю слышать. Ты берёшь успокаиваешься и мы больше к этой теме не возвращаемся, — император Ханун захлопывает двери оставляя Серкана одного со своими мыслями.

А он же готов добиться цели и доказать всем, что слепота не помеха. Он слишком устал от унижений в свою сторону. Нет сил терпеть. Ему лгали всю жизнь, обманывали и теперь Серкан должен кого-то слушать? Кажется ему впервые в жизни хочется проявить характер и показать, что он не лыком шит. Осталось придумать план и понять, как его исполнить, а на это нужно время...

Нет ничего сильнее братских уз...

— Ты сегодня опять какой-то уставший. Ты часом не заболел? — Сол беспокоился о самочувствие Ниласа, мешки под глазами младшего стали только больше в последнее время. Нилас часто спал на занятиях и не уделял должное внимание своему обучению, ко всему прочему перепутал цифры в отчёте. — Температуры нет, — Сол потрогал его лоб, чтобы в этом убедится. — У тебя бессонница?

— Не совсем. Давай не будем об этом? — Нилас зевнул прикрывая рот рукой, глаза неимоверно слипались и он клевал носом. — Я в любом случае ничего не расскажу.

Сол закатил глаза, упёр руки в бока раздув ноздри в недовольстве.

— Ты можешь упрямится до последнего и всё держать в себе, но я не буду спокойно стоять и смотреть, как ты медленно себя убиваешь уже на протяжение долгое времени! Либо ты говоришь в чём дела, либо я иду к его величества и тогда это будет хуже в сократ, потому что увиливать от ответа у тебя не получится.

Нилас прикусил губу и поднял глаза на брата, он ухватился за него не дав старшему уйти. Мозг казалось плавился, а в теле скопилось сильное напряжение. Может ли он доверить тайну Солу и всё ему рассказать?