– Может, тебе сначала надо магией создать демона из снега.

Морозко поджал губы, но вытянул руку перед собой, позволяя бело-синей силе литься с его пальцев. Снег и лед, закружившись, поднялись в воздух, соединяя фрагмент за фрагментом, формируя высокий силуэт с длинными изогнутыми рогами. Но тело демона осталось неживым и снежным – с его губ не срывалось дыхания.

– Попробуем вместе, – выдавил Морозко, дрожа от внутреннего напряжения.

Эйра все еще открывала для себя свою магию – и все ее возможности, – так как она сочетала в себе не одну способность, как у большинства бессмертных, а большое множество. Стиснув в руке материнский кулон для моральной поддержки, она сосредоточилась и позволила мягкому потоку магии внутри себя набрать силу и направиться от нее в сторону к снежной фигуре. Мерцающая синяя дымка обволокла силуэт, и Эйра улыбнулась, когда тот немного пошевелился. На ее глазах он поднял сначала одну ногу, держа равновесие на второй, и закружился вокруг своей оси, медленно и грациозно, как персонажи ее любимых музыкальных шкатулок. Но вокруг не звучало никакой музыки, лишь был слышен вздох Морозко.

– Хватит. – Он поднял руку, и фигура прекратила движение, рассыпавшись и снова став частью снежного пейзажа. – Ничего не получается. Мои видения никогда не бывают точными, это ведь не пошаговая инструкция, но я знаю, что крампи рождаются не так. Должна была потребоваться только наша кровь и произнесенное заклинание. – Он стиснул зубы, плохо скрывая свою внутреннюю борьбу.

Эйра не знала, что ей делать, но ему явно нужна была правильная поддержка. Так что она сделала единственное, что сейчас могла, и коснулась нежно ладонью его щеки в попытке успокоить.

– Не напрягайся ты так сильно. Аккуратно вспомни, как все было, и расскажи мне все детали. А я помогу тебе разобраться.

Морозко нахмурился, сосредотачиваясь:

– Мы были на улице, ночью, в лесу у замка. После того как мы выпили крови друг друга, я разлил свою в снег. Полная луна стала синей, а потом…

– Вот оно, – ахнула Эйра. – Еще не полнолуние.

Морозко бросил взгляд на полумесяц в небе и заскрипел зубами.

– Да, но оно же будет только через две недели!

Ожидание им было совершенно ни к чему, и ей не нравилось думать о том, что могло случиться за это небольшое количество времени, но, сколько бы магии они ни посылали луне, сделать ее полной раньше срока, увы, было невозможно.

– Значит, придется ждать и присматривать за деревней.

– Тогда используем это время с пользой, чтобы потренировать твою магию.

День за днем Эйра тренировалась вместе с Морозко. Училась создавать оленей, которые бегали прямо по белому снегу, птиц, которые могли высоко летать, острозубых зверей, способных драться и защищаться. Он совсем не щадил ее, прямо как тогда, когда заставлял снова и снова превращаться в сову. Свободное время она всегда проводила с отцом и Сарен. Сарен все еще до сих пор молчала и уходила в себя, в то время как отец занимался тем, что вырезал игрушки для местных детей, надеясь их развеселить и подбодрить. Эйра предложила ему помочь разнести готовые поделки, заодно пытаясь рассмотреть в детях что-либо подозрительное, но они все выглядели совершенно одинаково. Их глаза радостно загорались при виде принесенных новых игрушек, и в них не было даже небольшого отблеска желтизны. Никто не огрызался и не вел себя с ней угрожающе.

Доставив последний подарок и молясь матери, чтобы она присмотрела за этой деревней, Эйра пробиралась сквозь серебристый снег к своему ледяному дому. Внутри она обнаружила Морозко, мечущегося от стены к стене. Его сапоги за это время уже протоптали в полу полосу, и она могла только догадываться, как давно это уже происходило.

– Тебе бы немного расслабиться, – сказала Эйра, поднося яблоко к губам. – И поесть. – Она кинула второй фрукт ему в руки, но он даже не попытался его поймать. – Я не обязана постоянно нянчиться с тобой, только чтобы ты себя не угробил.

Он резко остановился и впился в нее взглядом своих ледяных голубых глаз.

– Ты должна стать еще сильнее.

Эйра мысленно дернулась, как от удара:

– Я уже могу управлять своей магией.

– Недостаточно. Нужно больше тренироваться.

Что-то тяжелым комом свернулось у нее в животе, и она положила недоеденное яблоко на стол.

– Так что я теперь для тебя, твое оружие? Которое тебя вечно разочаровывает и напрягает? До этого я была жертвой. Чем же я стану, когда все это вдруг закончится? Выброшенной тряпкой? Еще одной девушкой, которую ты обласкаешь, а потом выкинешь ненужную на улицу? – В ней быстро вскипело раздражение, сразу же избавляясь от всей заботы, которую она чувствовала к нему буквально секунду назад.

Морозко даже не смягчился, запрокидывая ее голову за узкий подбородок, хотя пальцы его все же остались нежными.

– Да, ты мое оружие. Оружие всей Фростерии. Но в первую очередь я хочу, чтобы ты стала еще сильнее, чтобы ничего плохого не случилось с тобой.

– Потому что тогда ты не выполнишь свое предназначение? – прошептала Эйра, и ее раздражение уже сменилось на другое чувство.

Морозко вдруг нервно рассмеялся ей в ответ.

– Мое предназначение? – Он отрицательно покачал головой. – Нет. Я хочу, чтобы ты была сильной, чтобы ты выжила, моя птичка. Ради меня, ради нас с тобой.

Эйра удивленно моргнула, переваривая его слова, и что-то вспыхнуло в ее груди. Она не понимала, как он умудрялся одновременно вызывать у нее столько разных эмоций сразу. Но прежде, чем она успела ответить ему, он уже нежно накрыл ее губы своими. Она ответила на поцелуй, зарываясь пальцами в его густые волосы. С тех пор, как они ласкали друг друга, уже прошло несколько дней, и она даже начала думать, что это был единичный случай, потому что тогда он еще думал, что принесет ее в жертву, и не планировал стать для нее чем-то постоянным. Но, когда он узнал, что больше она ему для этого не нужна, что-то в нем вдруг изменилось.