— Так я и думал, — покачал я головой, глядя как чуть ли не половина эфирного запаса девушки концентрируется в её голове и паху. Причем, и туда и туда энергия «затекала» свободно, Асуми её даже не сгоняла, сосредоточенная на совершенно других областях. Понятно. Ну, если ты сосредотачиваешь столько энергии на своих половых органах, то устраиваешь им могучую такую стимуляцию. А раз она проводится в синергии со стимуляцией мозга, то вполне можно предположить следующее — Хиракава, дура похотливая, во время медитации думает совершенно не о том, о чем нужно, и совершенно не тем местом.

Ну что же, вот он, момент истины.

Вздохнув еще раз, я положил руку на лицо сидящей в трансе девушки, концентрируясь на её перекошенном внутреннем мире. Сейчас мы это поправим, а вот запомнит ли она, каким должен быть баланс энергии в организме — это совершенно другой вопрос.

Мы выясним на него ответ.

— Меня прозывают Хито-Хито. Я бросаю тебе вызов, надевшая чер…

Затем мы с Асуми молча смотрим на спину очень быстро убегающего человека в черном. Стоит неловкая тишина.

— Знаешь, — наконец, говорит девушка, — Я уже мало чему могу удивиться, но всё же… почему легендарный непобедимый боец, о котором ходит столько слухов, убегает при виде тебя?

— Понятия не имею, — честно отвечаю я, — Но если тебе интересно, то я его даже не побеждал.

— А что ты с ним сделал? — тоном прокурора скрипуче интересуется Хиракава.

— Чуть не поймал.

— Зачем…?

— Он меня заинтересовал.

После этого меня пытаются забодать в грудную клетку. У нас только-только закончился довольно трудный разговор, в течение которого я вдалбливал в голову хафу простую мысль — что «надевшие черное» не друзья, не семья и не союзники, даже не общество, которому, внезапно, позарез нужен спаситель, умеющий ощущать Ки… а тут этот Хито-Хито. Впрочем, девушку у меня убедить получилось, когда вместо очередного аргумента лишь спросил — а что бы она на моем месте сделала сама?

Здесь уже синеглазая включила мозг. Впрочем, я ей не сказал всю правду, лишь то, что я могу ощутить внутреннюю энергию, которую она называет «ки», и с «большим трудом» на неё воздействовать. А тут еще Хито-Хито в переулке…

— В общем, мы договорились? — поймав девушку за уши, я остановил процесс бодания, одновременно с этим поднимая её лицо так, чтобы посмотреть в глаза, — Я помогаю тебе развиваться, ты хранишь мой секрет. Хорошо?

— Акира… — помолчав, выдавила из себя моя одноклассница, — Я и не думала бы тебя предавать и кому-то что-то рассказывать! Просто… думала! Ты же мне жизнь спасал. Учил. Мы почти встречаемся, ксо!

— Не встречаемся, — поправил я, — Только секс.

— Думай так дальше, я тебя с Маной уже почти поделила!

— Зайди к ней сегодня-завтра, и попробуй развеселить или что-то вроде того.

— Что? — синие глаза недоуменно расширились, — Зачем?

— Потому что послезавтра я убью Суичиро Огавазу, отца Маны, моего учителя. Он бросил мне смертельный вызов.

На этом моменте от меня попытались убежать, но это сложно сделать, когда тебя крепко держат за уши. Асуми точно не была мазохисткой, а уши ей были дороги, так что экспрессию она выразила иначе… зарыдав. Это уже было приемлемо, поэтому я поощрил хафу, отпустив уши и обняв, чтобы всё-таки не убежала. Пока девушка хрюкала горестно о чем-то своем в мою многострадальную грудную клетку, я вспоминал, всё ли сделал правильно во время «лечения».

Выходило так, что всё. Жестко зафиксировав излишки энергии там, где раньше был дефицит, я создал последний в чересчур перенапрягшихся органах Хиракавы, оставив это смещение баланса до тех пор, пока она не вышла из транса. После этого девушке сильно полегчало, голова просветлела, а половые органы взяли длительный отпуск на реабилитацию. По крайней мере, она сама так определила, густо покраснев при этом и пряча глаза. Что же, думаю, что неделя упражнений под моим контролем исправит перекос, который еще и непонятно почему возник. Может, из-за молодости Асуми, может, из-за глупости, а может, виноваты и половые сношения, которые уж слишком понравились хафу. Сейчас уже не узнать, если не спросить, а на причины мне, по сути, плевать.

В конечном итоге буря в мозгах у Асуми улеглась, поэтому мы смогли закончить то, ради чего вышли из дому, вместо того чтобы разойтись по своим домам и поспать. Провели два боя в школе боевого карате, где инструктор поставил нас против то ли будущих, то ли бывших наемников-иностранцев. Хиракаве выпала крепкая и битая жизнью славянка, а мне мулат с чрезвычайно развитым плечевым поясом и могучими икрами. Несмотря на то, что каждый из нас одержал победу, досталась она отнюдь не легкой ценой, хафу очень нехило побили, а мне мулат вывихнул левую руку и подарил пару трещин в ребрах совершенно бешеными пинками.

Пришлось возвращаться назад на такси, а еще тащить себя вместе с кряхтящей одноклассницей к Бивако-сенсею. Худенькая старушка, на которую уже с сорок лет молились все бузотёры, хулиганы и бандиты Аракавы, приняла нас в порядке очереди, а затем, наложив мне жесткую повязку, а Асуми полечив подзатыльником и парой наставлений, выгнала, обозвав симулянтами.

— Куда ты меня тащишь? — вяло удивилась «яркоглазая», после того как мы двинулись в путь.

— Домой, — хмыкнул я, — К себе. Мне все равно нужно проконтролировать твою следующую медитацию, а ты не в том состоянии, чтобы приготовить себе сегодня ужин.